1. Пролог.
Рождения королевского наследника, которому предстояло стать следующим правителем Каливстерского королевства, ждали очень долго. Но целых семнадцать лет у венценосной пары рождались только дочери. Одна за другой появились шесть принцесс, унаследовавших от матери утонченную красоту и грацию, но не имевших права наследовать трон.
Каждый раз измученная тяжелыми родами королева слышала от супруга только учтивое…
— Благодарю.
…и видела в уголках его глаз, тщательно скрываемое разочарование. И каждый раз она испытывала чувство вины. Единственным её желанием было увидеть во взгляде мужа радость и настоящую благодарность. И для этого ей нужно было всего лишь одно: родить мальчика.
Когда на свет появилась шестая дочка, поздравить королеву, как всегда, пришла лучшая подруга и по совместительству фея.
— Ну что ты, не стоило, — устало говорила королева, принимая в подарок чудную подвеску в виде звезды. — Это всего лишь еще одна девочка.
— Еще одна прекрасная принцесса, редкая красавица и, конечно, в будущем непременно умница и истинная носительница крови Рюзенгот, как и её мать, — подбадривала фея.
— Ах, Лета, как бы мне хотелось, чтобы это был истинный носитель крови Кардесон.
— Значит, еще не время, и твоя родовая ветвь пока сильнее. — Фея отжала салфетку, лежавшую в тазу с холодной водой, и вытерла испарину, покрывавшую лоб роженицы. — Когда-нибудь ты подаришь мужу наследника, а пока нужно радоваться, что девочка родилась здоровой, и для тебя все закончилось хорошо.
Придворный лекарь не согласился бы с ней. Как раз в это самое время он упорно объяснял королю, что еще один ребенок может стоить его супруге жизни. Роды давались королеве Мажердине тяжело, прямо сейчас она балансировала на грани родовой лихорадки.
— Но мне так горько видеть его расстроенным… Ты же знаешь, на границах сейчас неспокойно и рождение наследника укрепило бы наше положение, а я не могу…
— Никто не может родить ребенка на заказ! — возмутилась фея. — Зачем ты винишь себя?
— Не получается отделаться от этого чувства. Ведь на свет их произвожу я.
— Но делаете-то вы их вместе! — неприлично хихикнула Летавица.
Бледные щеки королевы порозовели от смущения. Хоть она и была уже матерью шести дочерей, но такие беседы все еще вызывали у нее девичье стеснение.
— Неужели совсем нет способа? — задала она давно томивший её вопрос.
Тонкими, словно прозрачными, пальцами королева обхватила запястье подруги, а ее карие глаза, прекрасные, как глаза лани, заглянули Летти в самую душу.
Заданный вопрос не то, чтобы относился к запретной теме, просто волшебство непринято было использовать для изменения судьбы. Кто знает, как переплетутся в будущем ее нити? Даже легкое колебание может сотрясти холст мироздания и привести к неожиданным последствиям.
— Есть… — Летавица надеялась никогда не услышать этого вопроса от своей подруги. Она искренне желала ей помочь и давно нашла способ заполучить желаемое. — Только цена…
— Деньги?
— Если бы, — усмехнулась Лета. — Если бы все было так просто… — Фея поправила одеяло королевы, подоткнула поудобнее съехавшую в сторону подушку и со вздохом принялась объяснять: — Заветное желание можно исполнить при выполнении определенных условиях. Но взамен магия мира может вытянуть из тебя жизненную силу.
— Сколько? — спросила королева.
Какая бы цена ни была названа, она готова её заплатить.
— Кто знает? Может, она заберет год твоей жизни, возможно, сократит её на десятилетия, а может сразу, заберет весь остаток.
— Я согласна!
— Мажери…
— И не смей меня отговаривать! Просто скажи, что нужно сделать.
***
— Тужьтесь! — воскликнула в очередной раз повитуха.
— Еще немного, ваше величество, уже показалась головка. — Голос придворного лекаря звучал спокойно, но люди, хорошо знавшие его, непременно насторожились бы и заволновались, услышав от доктора такой тон. Ледяным спокойствием он наполнялся только в особо серьезных случаях. — Последнее усилие. Прошу вас, ваше величество.
Король, несколько часов простоявший под дверью, как какой-то паж, не выдержал и ворвался в покои жены.
— Ваше величество! — испугалась повитуха, стоявшая в ногах роженицы и помогавшая доктору.
Но король лишь отмахнулся от неё и с жадностью уставился на появлявшегося на свет ребенка. Он хотел как можно скорее узнать его пол.
Когда врач выпростал плечи малыша, остальное тельце выскользнуло легко.
— У меня сын! — закричал Людвиг IX так, что напугал служанку, несшую для купания младенца кувшин с теплой водой. — Сын!
Он поднял пищавшего младенца над головой и еще несколько раз ликующе повторил это заветное слово.
Королева наконец-то увидела в глазах мужа истинную радость и, счастливая, откинулась на подушки. А когда король на минутку оторвался от розового комочка, завернутого в золотой шелк, ей достались его восхищение и искренняя благодарность. И вошедшее уже в привычку:
— Благодарю!
Но теперь оно прозвучало совсем иначе — от всего сердца.
Однако длилось это недолго. Почти сразу королева была забыта взволнованным супругом. С плачущим ребенком в руках, счастливый и гордый отец выбежал в коридор. Всем встречным он показывал свой драгоценный сверток и все время повторял:
— Сын! У меня родился сын!
Перевозбужденный монарх мог бы показаться смешным, но все понимали, что для короля, разменявшего пятый десяток, рождение наследника подобно чуду. На него сыпались поздравления. Новорожденного принца приветствовали низкими поклонами и сердечными приветствиями. Дамы прикладывали к глазам платочки, утирая слезы умиления.
Спустя пятнадцать минут все дворцовые пушки десять раз выстрелили холостыми залпами, возвещая о рождении Людвига X. Во все города королевства были направлены гонцы, чтобы оповестить народ о доброй вести. Как только очередной мэр узнавал о этом значимом событии, над ратушей поднимался государственный флаг с синей лентой и нескольких часов празднично звенели колокола.
На всех городских площадях расставили столы, заставленные блюдами с нарезанными колбасами, сыром и рыбой. Выкатили бочки с вином. Весь народ, будь то зажиточный горожанин или обычная прачка, щедро угощались, поднимали кружки за здоровье королевской семьи и крошки-принца.
— Это тебе не простой ребенок, — объяснял захмелевший пекарь богатому купцу, с которым успел побрататься. — Наследник!
И новый товарищ согласно кивал, осознавая всю важность происходящего.
В замке, ставшем домом Людвигу Маркусу Денеку Тимиону Кардесон-Рюзенготу, тоже проходило пышное празднование. В честь ребенка, у которого было имен больше, чем необходимо человеку, не пожалели ничего. Шампанское лилось рекой. Столы ломились от утонченных кушаний. Двор ликовал.
