Матвей жил со своей мамой. Мама была очень занята на работе. Да и дома она, как правило, тоже была не дома, а где-то там. То есть не здесь. Поэтому была немножко рассеянной и не всегда помнила, что у неё имеется сын.
Вот и сейчас она, занятая укладыванием в портфель папок и файлов с документами, не сразу узнала вошедшего в комнату Матвея и спросила:
– Ты, мальчик, к кому?
– Я просто мимо прохожу. В ванную, – ответил Матвей.
– А, Матвей! Да-да, Матвей, Матвеюшка, сынок…
Маме Матвея стало неловко, что она такая немножко не совсем как все другие мамы, и она отодвинула от себя портфель тёмно-синего цвета.
– Ты в школу собираешься? Тогда тебе надо позавтракать. Для этого тебе нужно… – На глаза ей попался только что отодвинутый портфель. – Так, всё я взяла? А где синяя папка?
– Когда я вошёл, ты заталкивала её вовнутрь.
– Ах да. Кстати, если вдруг захочешь поесть перед школой, сходи на кухню. Там справа… Нет, там слева стоит холодильник белого цвета…
– Серого цвета, – поправил Матвей. – Но я уже на каникулах.
– В общем, сориентируешься. Тем более что ты уже закончил пятый класс.
– Шестой класс, – уточнил Матвей.
– Всё время ты со мной споришь! Ладно, я ушла.
Она всегда уходила вовремя. Правильнее сказать, не вовремя, но – всегда.
Однако так, ну, что «не вовремя», Матвей считал, когда был маленьким и почти что беспомощным. Например, надо идти гулять, а шнурки завязать некому. Точнее, есть кому, но у этого кому, у Матвея, то есть, не получается. Приходилось просто запихивать их вовнутрь и бегать не так быстро, как хотелось бы. А иногда и просто сидеть и читать книжку. Или делать вид, что читает. Потому что когда Матвей родился, то был ростом всего 51 сантиметр вдоль кроватки и не умел читать.
Но это было в начале его жизни. Позднее Матвей по нескольким случайно ставшим известными ему буквам установил весь алфавит и принялся читать книги уже по-настоящему, чтобы, когда он пересказывал содержание книг товарищам, не приходилось ничего выдумывать.
В общем, мама Матвея ушла на работу, а спустя совсем короткое время прибежал Роман с круглыми глазами. Они у него такие постоянно.
– Матвей! – едва ли не с порога закричал Роман. Он почти всегда кричал, потому что у него имелись две сестры, которые могли кричать не менее громко. – Матвей, меня отпустили к бабе Саше и деду Фёдору! На волшебное озеро!
– Не думаю, что озёра бывают волшебными, – попробовал охладить его пыл Матвей.
– Бывают! А тебя отвезут вместе со мной к твоему отцу! У озера – всё лето! Я, ты и – чудеса! И мы сделаем то, что задумали! Потому что одно дело, если просто в глухомани на природе потусоваться, и другое – мистика и необъяснимые катастрофы. Сегодня снова с тётей Машей будем разговаривать. Она уже ушла?
– Разве отец закончил строительство дома? – с недоумением проговорил Матвей.
– Давно! – вскричал Роман. – Настоящий дом! Почти и не хуже нашего! Он сообщал тёте Маше.
– Она ничего не говорила! – не мог поверить своему счастью Матвей. – Я думал, он всё ещё в ангаре, в мастерской своей… Забыла? Она не могла… Хотя, пожалуй, с этой её работой…
Мама Матвея Мария в международной корпорации «Мегабайл» занимала достаточно ответственный пост руководителя отдела корпоративных и семейных праздников. Она знала о многих и многих постоянных клиентах фирмы, а также о её сотрудниках всё, вплоть до дней рождения их внуков и пристрастиях принадлежащих им домашних животных. Она помнила, сколько стоит час работы аниматора в наряде Чебурашки, и могла, не прибегая к калькулятору, посчитать стоимость аренды посуды для организации фуршета на сорок две персоны. Но в быту была несколько рассеянна.
– Собирай всё самое необходимое! Зубную щётку, ласты, компас, сапоги, зубную пасту… Ну и, сам понимаешь, для нашей деятельности.
– Ты же знаешь, я прошлой осенью ещё… – ответил Матвей. – Папа приезжал летом и пообещал попытаться в ближайшем будущем…
Матвей открыл шкаф и вытащил оттуда огромный рюкзак. Роман крутился тут же и кричал:
– Здорово! Мы будем там сами по себе! Жаль только, Лариска и Аринка тоже поедут с нами.
– Арина поедет с нами?
– Обе! – вскричал Роман, вскидывая руки с таким отчаянием, что Матвею показалось, что и волосы Романа встали дыбом. Впрочем, они и всегда у него были взъерошены до крайности.
Роман считался самым безответственным членом идеальной семьи, поэтому ему всю жизнь не хватало свободы и возможности проявить самостоятельность. Он был под круглосуточным присмотром родителей и младших сестёр. Шестнадцать часов в сутки его воспитывали и учили жить. И в школу его отпустили лишь в восемь лет, чтобы вместе с Ариной, чтобы в одном классе и за одной партой.
А жизнь у озера – это нечто прямо противоположное.
– Ах, если бы ещё вдруг и совсем уж очень неожиданно, как я давно мечтал, Лариска заболела корью, а Аринка свинкой! – воскликнул Роман. – Но теперь уже они не успеют заболеть и остаться здесь.
– Они могут заболеть и у озера. Там, вероятно, гораздо более влажный климат, – сказал Матвей, выкладывая содержимое рюкзака на пол. – И их отправят домой.
Роман плюхнулся в кресло, поднял взгляд на Матвея и горестно усмехнулся.
– Как же! Да там болеть можешь сколько захочешь – баба Саша и дед Фёдор слова не скажут. Если вот только от приёма пищи откажешься. Но в этом случае бабушка так за тебя возьмётся, что в два счёта вылечит. Потому что эти её снадобья и прочие процедуры ни один больной человек не выдержит!
– А эти разговорчики, что она умеет на чём-то летать, – что? – спросил Матвей.
Как бы между прочим спросил. Голосом предельно равнодушным и даже не отвлекаясь ничуть (если со стороны смотреть и не очень внимательно) от производства ревизии содержимого рюкзака.
– Да на любой палке! Я тебе сто раз говорил! – закричал Роман.
– Я не думаю, что это возможно, – покачал головой Матвей. – Да и каким образом?
Матвей продолжал делать вид, что озабочен содержимым рюкзака, в котором без его ведома, конечно же, не могло появиться ничего лишнего.
– Говорит, всегда хотела. Но – работа, семья… – Роман пожал плечами. – А вышла на пенсию, уехала на озеро… Но сам я не видел.
– Я думал, только на самолёте или вертолёте…
– На самолёте, как твой отец, любой сможет.
– Как мой папа – не любой, – не согласился Матвей. – Он бывший автогонщик.
– А как мой – любой, кто за курсы заплатил. Он уже без инструктора поднимался в воздух. А теорию мы вместе изучали.
Матвей затолкал рюкзак в шкаф и обернулся. И наткнулся взглядом на лежащий на столе смартфон.
