К сожалению, а может быть и наоборот к лучшему, я еще не разобрался, люди не живут вечно и жизнь их конечна. Вот и у моего друга, Сереги ушла в лучший мир бабушка. На самом деле бабушка была не его, а еще его отца, поэтому женщиной была очень старой.
Пока баба Клава была жива, мы с Серегой иногда к ней заходили. Жила она в небольшом домике на окраине, всего две комнаты, в одной телевизор, в другой спальня. И небольшая кухня прихожая и раздевалка в одном флаконе.
Теперь все родственники дружно решили, что в доме должен жить именно Серега, как любимый правнук и человек, наиболее нуждающийся в отдельной жилплощади.
В общем, позвал меня Серега разгребать имущество прабабушки, сортируя, что оставить для жизни, а что перенести на чердак, там решено устроить небольшой склад. Выход на чердак, или на заброшенную мансарду был в сенях. Широкая лестница упиралась в крепкую, может быть даже и дубовую дверь.
Мы как раз перебрали шифоньер, увязав вещи в три больших баула, когда Сереге позвонила мама и срочно вызвала его домой.
–Туша, ты здесь потусуйся, а я туда и обратно. Интернет на чердаке должен лучше ловить – подмигнул мне Серега – пойдешь туда, баул захвати.
–А вы, батенька, хам! – процитировал я персонажа из одного мультика.
Но на Серегу мои слова уже не возымели никакого действия, глянув в окно на дорогу, и увидев там приближающийся автобус, он подхватил сумку и выскочил из дома.
Туша, это я. Еще меня Тучей зовут, но реже, Туша мне нравится больше, это как в том кино, про Безумного Макса. На самом деле, я не толстый и даже не упитанный, скорее даже худой. Но, по паспорту, я – Витя, Виктор. Однажды, классе в четвертом, мама при всех назвала меня Витюшей, так и понеслось: Туша – Витюша, имя потом отсеялось, а Туша осталась.
Баул я выбрал самый маленький, не, а что он хотел! Дружба дружбой, а тяжелые баулы вдвоем перетащим! Наверху, за дверью, обнаружилась большая комната, большая, во весь первый этаж размером. Возле дальнего окна стоял круглый стол на толстых ножках, возле него массивное кресло, в углу старинный шифоньер. Еще были две большие тумбы, старый телевизор, сейчас такие только в музее увидеть можно, на ножках еще.
В шкафу зашуршало, может быть, мыши.
Немножко повернув кресло, чтобы солнечные лучи не падали на экран телефона, я хотел сесть, но потом вспомнил про оставшиеся внизу чипсы, решил сходить за ними. Это была Серегина оплошность, он оставил меня и чипсы в одном помещении, вот теперь пусть сам и страдает! А с чипсами я не пропаду!
Едва я уселся в кресло, в шкафу опять зашуршало и, как будто кто-то вздохнул, печально так и грустно. Я прислушался, но звуки стихли. Звуки то стихли, а вот тревога на душе осталась, было в этом вздохе что-то мистическое. Закинув в рот еще одну чипсу, я решил во всем разобраться. Не, а чего они вздыхают у меня за спиной, в шифоньере.
Резко открыв сдвоенную полированную дверь я просто обомлел от увиденного. На перекладине, куда обычно вешают плечики с верхней одеждой, подвешенная за крюк, висела клетка, размером с трехлитровую банку, а в ней, как мне сначала показалось, большой мотылек.
– Вот это моль тут водится! – вслух проговорил я
– Сам ты моль! – «моль» подняла голову и на меня посмотрели два больших голубых глаза.
В клетке, обняв колени и почти полностью укрывшись крыльями, сидела миниатюрная девушка, размером со сказочную Дюймовочку, только крылатую.
– Ты кто? – наклонившись поближе, спросил я
– Моль! – огрызнулась девушка – Видишь, шубы все съела, теперь голодаю.
– Чипсы будешь? – мне совсем не было страшно. Любопытно было, интересно, а вот страх. Да и как бояться девушку размером с Дюймовочку и с такими красивыми, хоть и заплаканными, глазами.
– Угу! – не поднимая головы, кивнула девушка.
– А можно я вас из шкафа достану и на стол поставлю? – на всякий случай спросил я
– Кого это «Вас»? – девушка подняла голову и, потешно нахмурив бровки, посмотрела по сторонам.
– А, вежливость – вздохнула девушка – ладно, несите, уже.
Я аккуратно взял за крючок клетку и перенес на стол. Девушка подняла голову, прикрыла глаза, видимо давно не видела солнечный свет, потом медленно их открыла и внимательно посмотрела на меня. Я человек понятливый, поэтому сразу же дал ей чипсу, не всю конечно, отломил половину, но у нее на виду, чтобы не подумала, что объедками ее кормлю.
– Химия? – понюхав кусочек, уточнила девушка
– Говорят, что натуральный продукт – пожал я плечами
– Врут – вздохнула девушка.
***
Ела девушка аккуратно, откусывая небольшие кусочки и тщательно их пережевывая. Она то и дело поглядывала на свои руки, как будто переживала, что испачкала их и теперь они будут жирными. Я посмотрел по сторонам, рядом ничего подходящего не было. Но я вспомнил, что Серега брал с собой влажные салфетки, поэтому быстро спустился вниз и взял сразу всю упаковку. Когда поднимался по лестнице вверх, в комнате что-то упало.
Клетка лежала на полу, а девушка потирала большую ссадину на коленке и все ее руки были испачканы о давно не мытый пол.
– Вы как там? – спросил я, поднимая клетку обратно на стол
– Ударилась и испачкалась – вздохнула девушка.
– Ничего, я вот салфетки принес, вы не большая, можно всю одной обтереть – протянул я уголок салфетки девушке.
Она подошла и понюхала салфетку. Было странно, что девушка постоянно все нюхает, но каждый живет по-своему и не мне ее осуждать. После тщательного осмотра, обнюхивания и ощупывания салфетки, девушка взялась тщательно вытирать все оголенные участки тела, а я смог, наконец-то ее рассмотреть.
Знаете, если бы ее увеличить, раз так в несколько, она была бы вполне симпатичной и даже красивой девушкой с правильными чертами лица, большими глазами и стройной фигурой. Только вот тогда увеличатся и крылья, а далеко не каждый в нашем мире нормально отнесется к девушке с крыльями.
– Вы кто? – спросил я, когда она закончила процедуры, от которых даже тщательно протертые крылья заблестели как новые.
– Давай на «ты», хорошо? – вместо ответа предложила девушка – а то я каждый раз вздрагиваю.
– Давай – согласился я, и повторил вопрос уже по новому – ты кто?
– Фея, разве не видно? – удивилась, оказывается, фея.
– Фея-крестная? – я немного засомневался, стоит ли фее задавать подобные вопросы, хотя кто их, фей этих знает, какие они еще бывают?
– Фу-фу-фу! – фея подпрыгнула и сделала движения, как будто что-то сбрасывает с себя, крутясь вокруг своей оси – Чур, меня, чур!
Наконец она остановилась, посмотрела на меня снизу вверх, но как будто свысока и, поправив кудряшки над ухом, торжественно объявила:
– Я – Фея прямых дорог! Покровительница путешественников и первооткрывателей! Муза пилигримов и бардов! Защитница бродячих артистов и циркачей!
