В черной бездне космоса, на границе обитаемых миров, в затерянной солнечной системе, на геостационарной орбите одной из безымянных планет уже многие столетия дрейфовал боевой корабль. Редкие огни маневренных двигателей не давали сойти ему с установленной орбиты. Экраны невидимости надежно скрывали его от редких гостей этой далекой звезды.
В недрах огромного корабля на капитанском мостике, освещенном лишь тусклым светом аварийных ламп, на голографических экранах многие столетия пульсировала красным надпись «карантин». Тут же под надписью вел свой неутомимый отсчет таймер.
– До окончания карантина осталось… двадцать три часа… сорок семь минут… тридцать шесть секунд. Дежурной смене немедленно прибыть на капитанский мостик. – Прохрипели динамики по всему кораблю.
Бортовой компьютер корабля снова и снова вызывал свой экипаж. Человек давно бы оставил это безнадежное занятие, но электронный мозг корабля не знал сомнений, хотя за все столетия карантина так и не получил ответа не на один из своих призывов.
На одном из вспомогательных экранов поста энергоконтроля всплыло окно аварийного предупреждения. «Внимание. Основные батареи разряжены на семьдесят процентов. Требуется подзарядка». Где-то в недрах громадного корабля что-то жадно поглощало энергию. На много больше, чем требовалось для нормальной работы корабельных агрегатов.
Мощный мозг компьютера за сотую долю секунды перебрал миллионы вариантов, но не один из них не смог объяснить колоссальные энергозатраты. Тогда умный компьютер отказался от версий о технических неисправностях и сбоя оборудования. Осталась только одна версия – внутренняя угроза. Угроза, из-за которой много лет назад компьютер и установил на судне карантин. Враждебная биомасса, поглотившая в те страшные дни весь экипаж. По подсчетам электронного мозга она могла добраться до основных магистралей энергообеспечения корабля для своей подпитки.
Придя к заключению, бортовой компьютер корабля, в который уже раз принял решение на уничтожение враждебной биомассы. В его базе данных сохранилось, как в отчаянном сопротивлении люди нашли слабое место биомассы. Неуязвимая к основным видам ручного оружия она не устояла от примитивного огня. Но знания достались им слишком поздно, корабль был уже весь заражен, а восемьдесят девять процентов экипажа были поглощены бурно распространяющейся субстанцией. Применив против биомассы самодельные огнеметы, остатки экипажа лишь продлили свою агонию, отсрочив неизбежное.
Но в отличие от людей у бортового компьютера было время подготовиться. Но в который раз стоило ему отдать команду на уничтожение враждебной биомассы как главная программа безопасности корабля тут же ее отменила. Любое применение оружия на борту судна мог санкционировать только старший офицер. Чувство досады или горечи не были знакомы корабельному компьютеру. Он только бесстрастно внес запрос в бортовой журнал.
Необходима была подзарядка из вне. Компьютер переключился на управление сетью солнечных спутников расставленных им двадцать шесть лет назад, когда впервые столкнулся с утечкой энергии.
Спутники, получив указания, поспешно разворачивали резервные солнечные паруса, улавливая и переправляя на корабль потоки энергии ближайшей звезды.
На капитанском мостике, получив свою долю заряда, со своего ложа всплыл золотистый шар – «Навигатор». Он плавно облетел всю рубку, исследовав каждый пяточок, каждое укромное место и не обнаружив людей, досадно пискнул, воспарив под самый потолок.
«Навигатор» в отличие от корабельного компьютера предназначался для тесного общения с людьми и имел эмоциональный блок. Отсутствие экипажа его угнетало.
– Зарядка основных батарей тридцать один процент. Тридцать три процента. – Тем временем бубнил свой доклад корабельный компьютер безлюдному мостику. – Аварийный рубеж пройден, энергетическая безопасность корабля восстановлена. Зарядка тридцать шесть процентов. Продолжаем зарядку основных батарей.
Небольшой исследовательский корабль класса «Одиссей» выскользнул из межзвездного пространства, устремившись к третьей от звезды планете.
Вытянутый корпус корабля был сплошь перелатан и изъеден коррозией. Видно было, что судно не единожды подвергалось переделке и доработке. Выпущенное со стапелей космической верфи в далекие годы до темных времен оно в тысячный раз превысило свой ресурс. В прежние времена в эпоху человеческого подъема корабль просто бы списали на лом, заменив новым. Но это в прежние времена. Сейчас после темного времени или большой войны, как считали на многих планетах, земная история разделилась до и после. До – людская империя процветала, осваивая все новые и новые космические пространства и после, когда после необъяснимого катаклизма люди были отброшены в развитии на многие эпохи в прошлое. Часть миров была разрушена, на тех же планетах, где люди выжили, не многие цивилизации сумели сохранить технологический уровень, не скатившись в каменный век. Но даже такие миры утратили технологию постройки космических кораблей. Космических кораблей строившихся до темных времен. Некоторые планеты строят свои корабли от примитивных ракет на жидком топливе до кораблей способных летать в межзвездном пространстве. Но и те и другие подобны древним галерам по сравнению с атомными линкорами.
«Одиссей» – старый и потрепанный корабль, не единожды подвергавшийся капитальному ремонту, лишенный своего родного реактора, варварски выдранного из корпуса судна во время затяжных войн, поглотивших человеческие миры после темного времени, для замены поврежденного на боевом корабле, утративший за столетия эксплуатации восемьдесят процентов своих возможностей, был бесценен для своего экипажа.
Слава не без восхищения смотрел как его старший помощник и по совместительству хакер их команды, с упоением ела сероватую массу синтетической картошки из раздатчика пищеблока.
– Как ты только можешь это есть?
Та только моргнула глазами.
– Я думала, все уже давно спят.
Слава только помотал головой, критически осмотрев полноватую фигуру девушки. Дина Хилл была лучшим компьютерным специалистом, каких только встречал он. Но насколько она была гениальна, настолько и отталкивающе внешне. В свои двадцать четыре года она была небольшого роста, но при этом весила за сто килограмм. Наотрез отказывалась носить прически, брея голову на лысо, мотивируя свое решение трудностью ухаживания за ними в космических походах. И часто разукрашивала свое лицо страшными татуировками от которых и Славе иногда было не по себе. Плюс ко всему сказанному она была самым жадным человеком, каких только видывал мир.
