Старший лейтенант Михаил Добродушный, командир звена ударных истребителей, обвел внимательным взглядом собравшихся. Молодые парни и девушки в легких лётных комбинезонах удобно развалились в черных кожаных креслах конференц-зала. У каждого на коленях лежал по персональному планшету, куда ребята время от времени делали заметки, внимательно слушая его. Лейтенант превратил найденный и не используемый по прямому назначению конференц-зал в аудиторию для подготовки своих еще совсем зеленых пилотов.
Для пилота космического истребителя старший лейтенант Добродушный был довольно высоким. Стройная мускулистая фигура и веснушчатое открытое лицо притягивало женские взгляды, общую картину портил небольшой шрам на левой стороне лица от лазерного ожога.
Взмахом руки он включил встроенный в потолок проектор, и в воздухе между Михаилом и аудиторией появилась объемная голографическая модель звездной системы. Чтобы не загораживать плывущие по вытянутым орбитам планеты и луны, он на пару шагов отступил назад.
– Планетная система Аргун, – хрипло начал Михаил, – пятьдесят третий год от темных времен. Бой на орбите Рои 3…
По его команде одна из планет выросла в размерах, почти полностью заполнив собой конференц-зал. Над головами пилотов поплыли голографические истребители, выстраиваясь на ходу в боевой порядок.
– Сегодня мы рассмотрим…
Закончить фразу ему не удалось. Палуба под ногами содрогнулась от чудовищного удара, по ушным перепонкам ударил нечеловеческий визг металла, ужасный скрежет, грохот и пронзительный вой сирены.
Михаила подхватил ураганный ветер, неожиданно образовавшийся в центре зала. Он играючи подхватывал людей, срывал с них одежду, украшения и обнаженных вперемешку с незакрепленными предметами, креслами, столами и остальным хламом стал засасывать в воздушный водоворот, началом которого стала небольшая трещина не больше сантиметра в борту корабля. Михаила спиной приложило об потолок, от чего он на несколько секунд потерял сознание. Придя в себя, он понял, что зацепился кителем за арматуру, торчавшую из стены. Рядом по сужающейся спирали в воздушном потоке проплыл обнаженный труп девушки с яркой татуировкой забавного зверька во всю левую грудь.
Оправившись от шока, Михаил неимоверным усилием воли заставил взять себя в руки и осмотреться. Трещина в стене увеличилась до пяти сантиметров, у ее образования скопилась груда обезображенных тел с переломанной мебелью. Из-за бушевавшей воронки посреди зала понятие «верха и низа» потеряло всяческий смысл.
Перехватившись левой рукой за арматуру, Михаил отцепил от нее свой китель. Переведя дух, он, подтянувшись, медленно перебирая руками добрался к самой стене. Используя вырванные из гнезд искрящиеся кабели и отошедшие панельные листы, рискуя сорваться и быть затянутым в воронку, лейтенант пролез к полуоткрытому люку. Перевалившись за край двери, он снова вернулся в зону притяжения, но легче от этого не стало. Коридор тонул в алом полумраке аварийного освещения, воздуха тут почти не было, от нехватки кислорода зажгло легкие и помутнело в глазах. Зажав рот и нос руками, как будто боясь потерять последние крохи воздуха, Михаил бросился по коридору к ближайшей шлюзовой камере, там по логике должны были храниться комплекты аварийных скафандров.
Тут ему впервые повезло. Полуоткрытый люк шлюзовой камеры был заблокирован выпавшим из креплений скафандром для работы в открытом космосе. Дрожащими от волнения и кислородного голода руками, Михаил отстегнул шлем от скафандра и с размаху нахлобучил его себе на голову, подав воздушную смесь. Поступающий в шлем воздух стал со свистом выходить через негерметичные отверстия в районе шейных застежек. Восстановив дыхание и сделав несколько глубоких вдохов, он, задержав дыхание, и уже привычно, ловко снял шлем, натянул на себя весь скафандр и только после этого застегнул шлем обратно. Войдя в шлюзовую камеру, Михаил вручную закрыл люк. Рация скафандра была повреждена, но ему удалось отправить условный сигнал «SOS» по аварийной линии. Присев на скамейку, лейтенант прикрыл глаза, нервное напряжение и нечеловеческие усилия последних минут давали о себе знать, он и не заметил, как провалился в беспамятство. Последняя мысль промелькнувшая в угасающем сознании гласила «Теперь все зависит от спасательной команды».
Слава почувствовал страшный удар, в момент когда «Звездный ветер» вышел в обычное пространство у далекой звезды. От сильного толчка его вышвырнуло из капитанского кресла, приложив чувствительно о панель управления. Раздался оглушительный вой боевой тревоги. По маршевым лестницам корабля затопали тяжелые ботинки боевых расчетов. Тревожно красным замигали индикаторы на приборных панелях. «Звездный ветер» подвергся нападению в самый уязвимый момент, когда корабль выходил из гиперпространства. В момент таких переходов из-за специфики подпространственных явлений корабли оставались без силовых экранов.
Слава уже знал, что корабль получил пробоину в нижней палубе верхней носовой надстройки. У него была особая, ментальная связь с кораблем древних. Обнаружив год назад его на орбите далекой планеты в безымянной звездной системе, он со своей командой рискнул и поднялся на борт. Корабль относился к классу летающих боевых крепостей и был чудовищных размеров. Построенный сгинувшей триста лет назад в темные времена древней человеческой цивилизацией, населявшей тогда всю галактику, он предназначался для длительной автономной работы в глубоком вражеском тылу. Заручившись поддержкой бортового компьютера и небольшого робота «Навигатора» Слава прошел генную терапию, благодаря которой стал обладателем на уровне ДНК командным геном – ключом для управления кораблем.
– Капитан, мы под обстрелом, – хладнокровно и спокойно доложила Алиса.
Голубокожая высокая стройная блондинка с хорошо развитой мускулатурой Алиса Романова была пилотом Славы еще на старом потрепанном «Стервятнике» до того как они вместе обнаружили исполинский боевой корабль Древних.
С трудом поднявшись на ноги, Слава, потирая ушибленный лоб, устроился в капитанском кресле.
– Поднять щиты на максимум! Боевая тревога! Вывести показания радаров на главный экран. И черт возьми кто-нибудь отключите эту долбанную сирену.
Сирена смолкла. В первые секунды огромный многоуровневый капитанский мостик погрузился в звенящую тишину. Но вскоре слух адаптировался, и Слава стал слышать обычные корабельные звуки: шелест вентиляционной системы, гул приборов, стук пальцев по клавиатуре, шмыганье носов, бормотание постов связи.
