Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые губы.– Спокойной ночи, Тимур!Смотрю, как дрожат на белом безупречном лице длинные, бархатистые ресницы, и говорю в темноту.– Не вздумай привязываться ко мне, Вероника. Ты со мной, пока между нами просто секс. Если замечу что – сразу уедешь. Решай сейчас.–
В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал.– Ладно, – он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь. – Мне нужны услуги няни круглосуточно.– Понимаю, и могу заверить, что я… – из соседней комнаты слышится детский плач, а я чувствую, как на блузке проявляются мокрые дорожки. Это молоко бежит из груди.Талеров меняется в лице и бросает через стол документы
Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые губы.
— Спокойной ночи, Тимур!
Смотрю, как дрожат на белом безупречном лице длинные, бархатистые ресницы, и говорю в темноту.
— Не вздумай привязываться ко мне, Вероника. Ты со мной, пока между нами просто секс. Если замечу что — сразу уедешь. Решай сейча
В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал.
— Ладно, — он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь. — Мне нужны услуги няни круглосуточно
— Понимаю, и могу заверить, что я… — из соседней комнаты слышится детский плач, а я чувствую, как на блузке проявляются мокрые дорожки. Это молоко бежит из груди.
Талеров меняется в лице и бросает через стол докумен
— Это что такое? — показываю на ребенка, который рисует за столом. — Что она здесь делает?
— Это Лале, — отвечает помощница Марина.
— Я не спрашиваю, как ее зовут. Я спросил, почему она здесь?
Девочка спрыгивает со стула и подходит ближе.
— Я Ла-ле, — говорит по слогам. — Я тут лаботаю.
— Что? — наклоняюсь, чтобы лучше слышать. — Что ты здесь делаешь?
— Лаботаю! — повторяет девочка.
— Лале дочь помощницы главного дизайнера Ясемин, — поясняет Ма
— Подумаешь, Топольский! — слышу как возмущается мамина подруга. — Восемнадцать лет прошло, Дашка, думаешь, они помнят эту историю? Откупились и живут себе припеваючи. Чем тебе навредит его сын? Ты вон какой красавицей стала, кто узнает в тебе ту девчонку зашуганную?
— Не знаю, Лар, — мамин голос звучит глухо и устало, — не хочу я, чтобы моя девочка с ним в одном классе училась. Они же могут быть братом и сестрой.
Андрей Топольский один из трех п
В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал.
— Ладно, — он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь. — Мне нужны услуги няни круглосуточно
— Понимаю, и могу заверить, что я… — из соседней комнаты слышится детский плач, а я чувствую, как на блузке проявляются мокрые дорожки. Это молоко бежит из груди.
Талеров меняется в лице и бросает через стол докумен
Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые губы.
— Спокойной ночи, Тимур!
Смотрю, как дрожат на белом безупречном лице длинные, бархатистые ресницы, и говорю в темноту.
— Не вздумай привязываться ко мне, Вероника. Ты со мной, пока между нами просто секс. Если замечу что — сразу уедешь. Решай сейча
