Добролюбов использует брошюру петербургского книжного коммерсанта А. Б. Надеждина как пример критики гласности, новых литературных явлений справа, как пример, грубо противодействующий общественному движению, «истинно полезной» деятельности. Симптоматична защита Добролюбовым от бездоказательных нападок Надеждина романов «Переселенцы» Д. В. Григоровича и «Дворянское гнездо» И. С. Тургенева.
В статье критик продолжает свои размышления о ходе русской жизни, о настоящем деле, о задачах нового поколения. Книгу А. Филонова он рассматривает как одну из «литературных мелочей», образец рутинной мысли и рутинного слога с претензией на столичный лоск, новизну.
В статье «Заграничные прения о положении русского духовенства» Добролюбов выступает с критикой официозных опровержений книги И. С. Беллюстина «Описание сельского духовенства», изданной без имени автора в Лейпциге в 1858 г. и запрещенной к ввозу в Россию. Автор книги – провинциальный священник – нарисовал в ней яркую картину нравственного разложения, невежества, нищеты и бесправия низшего духовенства. О впечатлении, которое она произвела, позволяе
В рецензии на первые книги, изданные Обществом распространения полезных книг, Добролюбов показывает, что начало деятельности Общества не оправдывает заявки, сделанной в его названии. Учредители общества не озаботились ни точным определением социального адреса издаваемых ими книг, ни изучением духовных потребностей своих читателей, так как в действительности их интересует не столько «польза» самих читателей, сколько воспитание их в духе покорности
«Чем более распространялось и утверждалось в книжном языке влияние церковнославянского наречия, тем более народный язык отделялся от него, так что с XIII–XIV столетий можно рассматривать народную речь отдельно от книжной. Это отделение преимущественно заметно в русском языке, который, по особенной близости своей к церковнославянскому наречию, всего более подвергся его влиянию. Народный язык славянский имеет свою богатую литературу, по преимуществ
«Чем более распространялось и утверждалось в книжном языке влияние церковнославянского наречия, тем более народный язык отделялся от него, так что с XIII–XIV столетий можно рассматривать народную речь отдельно от книжной. Это отделение преимущественно заметно в русском языке, который, по особенной близости своей к церковнославянскому наречию, всего более подвергся его влиянию. Народный язык славянский имеет свою богатую литературу, по преимуществ
«…Добродушный поэт дошел, после горького опыта жизни, до самого отчаянного скептицизма: ему представляется по временам, что Москвы нет… то есть она есть, но только в его воспоминаниях, – реального же бытия не имеет. Это убеждение так крепко в голове и сердце поэта, что уже ничем нельзя разрушить его… Напрасно вы станете ему показывать на народные гулянья, на пиры, сплетни, кремлевские стены, карты, Марьину рощу, визиты и другие принадлежности мос
«Несколько месяцев тому назад мы говорили о первом выпуске уроков географии, читанных господами Аркадием Павловским и В. Л. Теперь является второй выпуск предпринятого ими издания, отличающийся тем же характером и теми же достоинствами, как и первый. В этом выпуске речь идет об Африке. В одном уроке изложено несколько самых общих исторических сведений об Африке и показаны причины ее малой известности в географическом отношении. В другом уроке пре
«Г-ну коллежскому советнику захотелось поведать миру, откуда идет славный род Порай-Кошицов, к коему принадлежит оный коллежский советник. Плодом этого скромного желания был «Исторический рассказ о литовском дворянстве». Любознательный читатель плачевно ошибся бы, если бы подумал, что в книжке коллежского советника Порай-Кошица в самом деле можно найти историю дворянства литовского. Почти вся книга наполнена подробнейшими исследованиями о гербах
«…мы не считаем удобным распространяться здесь ни вообще о пользе издания, подобного «Исторической библиотеке», ни, в частности, о достоинствах выбранного для перевода автора, ни, наконец, о качествах самого перевода. Но мы не считаем нарушением приличной скромности сказать, что перевод Шлоссера на русский язык кажется нам явлением чрезвычайно важным и любопытным. В этом убеждении мы желали бы обратить на Шлоссера внимание тех из наших читателей,
«…Вот два чтения для юношества, совершенно разнообразные по своему содержанию. Одна толкует о знаменитом фельдмаршале и восхваляет его за то, что молодецки бил мятежных поляков и французов; другая знакомит молодых читателей с поэтом-прасолом, исполненным гуманных и скромных стремлений. Которая книга полезнее, которую скорее можно посоветовать дать в руки, например, двенадцатилетнему мальчику? Изложение в них обеих грамотно и большею частью просто
«…Переворот в религиозно-нравственных убеждениях ознаменовывается обыкновенно явлением мудрого проповедника, который возвещает новые правила жизни, поражая всех возвышенностью своей морали, необычайным терпением в борьбе с закоснелым невежеством и суеверием и т. п. Последователи его составляют новую систему учения, присоединяя к речам проповедника свои собственные мудрования. Проходят столетия; лицо преобразователя покрывается таинственным мраком
Рецензия – одно из выступлений Добролюбова против поэзии, враждебной некрасовскому направлению. В этой связи критик и характеризует шаблонную лирику незначительного дворянского поэта Д. К. Лизандера (1824–1894), его религиозную риторику и расплывчатые обличения «порока».Политическая лирика В. В. Бажанова имела крайне «благонамеренный» характер. Не имея возможности охарактеризовать в рецензии политическую лирику Бажанова, Добролюбов обращает внима
«…Курс г. Новаковского можно назвать стенографическим воспроизведением уроков, читанных в низшем классе русского языка каким-нибудь учителем. Кто из учителей убедится в пользе методы г. Новаковского, тот смело может взять с собою его книжку и начать грамматический разбор «Перелетной птички» Пушкина – ни на шаг не отступая от того, что находится в «Этимологическом курсе»: тут уже все не только в рот положено, но и разжевано…»
«…Небольшая книжка, изданная г. Флоренсовым, составляет род краткого катехизиса, примененного собственно к крестьянскому быту… Мы обращаем на эту книжку внимание всех читателей, сочувствующих делу народного образования, потому, во-первых, что в ней видим мы первый опыт систематической кодификации того, что доселе лишь отрывочным образом высказывалось в большей части нашего общества – относительно обязанностей крестьян…»
«…Верите ли, что из книги в 300 с лишком страниц, с длинным заглавием – можно узнать о Турции гораздо меньше, нежели из путевых очерков г. Милюкова, в которых посвящено страничек сто Константинополю!.. У г. Милюкова есть, например, параллель Константинополя с Москвою, чего вы у г. Бессе уж никак не найдете. Кроме того, в путевых записках г. Милюкова вы читаете характеристику страны и народа, научаетесь понимать хоть отчасти и современное положен
Рецензия свидетельствует о большом внимании, которое уделял Добролюбов вопросам воспитания детей – одной из проблем, широко поставленных в 60-е годы XIX века.«…В области детского чтения ныне совершается то же самое, что уже давно совершилось вообще с нашей литературой, журналы заступают место книг. …составляется в год до 80 книжек самого разнообразного детского чтения. Такого богатства у нас до сих пор не бывало; новые книжки для детей считались
«…Встречаясь с авторами, подобными князю А. И. Долгорукому, критика обыкновенно считает долгом прочесть им поучение о том, что, не имея поэтического дарования, не нужно тратить трудов и времени на вялые стихи и плохие рассказы, что нужно заниматься делом, посвящать себя общественной пользе и пр. Говоря вообще, такое поучение совершенно справедливо и основательно; но нельзя делать ему слишком обширного применения в нашем обществе, где человек пишу
«…Ежели здоровье состоит в том, чтобы беспрепятственно совершались в человеке отправления растительной жизни и чтобы не было в теле постоянного ощущения какой-нибудь острой боли, то, пожалуй, можно согласиться, что все толстые идиоты совершенно здоровы. Но, в таком случае, ведь и поражённого параличом надобно считать здоровым человеком, и одержимого белой горячкой – тоже здоровым. А между тем и то, и другое мы считаем болезнями и даже весьма знач
Статья написана в форме письма к реакционному литератору Н. А. Гречу. Речь идет о статье Н. Греча «18 февраля 1855 года», написанной в связи со смертью Николая I. Статья была опубликована 21 февраля в «Северной пчеле» (1855, № 39). Гневным ответом на нее и явилось письмо «Анастасия Белинского».
Статья Добролюбова – одно из первых обращений русской революционной демократии к опыту европейского утопического социализма. Она, несомненно, дала толчок к дальнейшему развитию социалистического учения. Источником биографических сведений Добролюбову послужил очерк «Роберт Оуэн» французского писателя Луи Рейбо. Добролюбов критически отнесся к основной тенденции книги – к опровержению утопического социализма с позиций буржуазии, к идеям примирения
«Непостижимая странность» открывает «итальянский» цикл статей Добролюбова, возникших в связи с пребыванием его в этой стране с декабря 1860 по июнь 1861 г. Выехав за границу на лечение в мае 1860 г., Добролюбов провел там, переезжая из страны в страну, более года. То обстоятельство, что половину этого срока он прожил в Италии, несомненно объясняется притягательной силой происходивших там событий. 1859–1860 гг. стали решающим этапом в борьбе италь
«Письмо из провинции» – один из самых интересных и важных документов, вышедших из кругов революционной демократии в эпоху падения крепостного права, бесценный памятник русской бесцензурной речи. Документ имеет первостепенное значение для понимания сложного комплекса проблем, связанных с взаимоотношениями двух центров революционной демократии, а именно: лондонского, заграничного, во главе с Герценом и Огаревым, и внутрирусского, петербургского, во
Статье Добролюбова, написанной от имени редакции «Современника», предшествовали следующие обстоятельства. В июньском номере журнала было помещено «Современное обозрение» (автором его был Е. П. Карнович), представлявшее обзор статей по еврейскому вопросу. Автор обзора протестовал против мер, направленных на угнетение еврейского народа, но вместе с тем указывал на те отрицательные черты евреев, которые характерны прежде всего для еврейской буржуази
