Я люблю хорошие книги про «обычных» людей!
Речь сейчас не идет о по-настоящему сложной, большой литературе, которая поднимает самые сложные и страшные вопросы – быть или не быть; тварь ли я дрожащая или право имею; что делать и кто виноват? Все это вопросы, поставленные писателями в разное время и в разных книгах, и ответов на них нет до сих пор – и вряд ли появятся.
Вернее так: в тот день, когда человечество поймет, как на них отвечать, оно, это самое человечество, и кончится. Ибо ему, человечеству, нечем станет заняться – не рассматривать же всерьез в качестве занятия улучшения качества селфи, прием витаминов для омоложения и постановку «Трех сестер» в новом, революционном прочтении!.. Вышеперечисленное не имеет никакого смысла, а вот эти вопросы – имеют!
Беллетристика была, есть и будет всегда – покуда не закончится цивилизация. Несмотря на то что она не поднимает вселенских вопросов и не создает исполинов духа, «литература для чтения» необходима любому человеку, даже самому высокообразованному, – чтобы неожиданно для себя, сидя с книжкой в метро или на даче, вдруг засмеяться или заплакать, задуматься о чем-то, вспомнить хорошее и порадоваться, что все впереди, вспомнить плохое и еще раз порадоваться, что оно миновало, посочувствовать героям, невзлюбить злодеев. Это и есть – человечность.
Кстати сказать, это очень человеческое занятие – описывать себе подобных, разбираться в их судьбах, рассуждать о поступках, рассматривать с разных сторон. Так вот, я не люблю, когда «книги для чтения» написаны плохо и повествуют невесть о ком – я не знаю таких людей, потому что их, таких, не бывает!..
А вот Таню Головину, героиню нового романа Евгении Горской «Белая невеста, черная вдова», я знаю!.. И вы знаете, дорогие читатели! Наверняка есть такие знакомые у вас или у ваших знакомых… Таня работает кардиологом в городской больнице. Она внимательная, добросовестная, сообразительная. Звезд с неба не хватает, зато порядочная – на ухаживания женатого завотделением отвечает сдержанно. Когда он переходит в наступление, отправляет к жене и малюткам. Молодец, Таня! С такой приятно дружить. Ведь читатель дружит с героями, покуда читает книгу. Или ссорится с ними. Или враждует. Книга – это серьезное и важное дело, небольшая жизнь, которую предстоит прожить от первой до последней страницы.
Таня Головина вызывает «Скорую», обнаружив на площадке соседку – той стало плохо, и она потеряла сознание, – и сама едет с ней в больницу, и каждый день справляется о ней, и навещает, и приносит таблетки. Таня – симпатичный человек!..
Конечно, она не знает, что в тот момент, когда карета «Скорой помощи» увозит соседку в больницу, воронка невероятных и опасных событий начинает медленно, но неудержимо закручиваться и из нее уже не удастся выбраться. С водоворотом придется бороться, одолевать, захлебываться, опасаясь, что опасная глубина затянет и вода накроет с головой.
Мне нравится в книгах Евгении Горской, что ее герои – не только обычные, но и самые настоящие люди! Врач Таня Головина, живущая самой обыкновенной жизнью, словно получает от автора задание – разобраться в темной запутанной истории и получить правильный ответ. И награда за усилия – любовь, новое понимание жизни, уверенность в собственных силах.
Это достойная награда, доложу я вам!..
Человеку больше всего хотелось поторопить время.
Он так устал от ненависти и невозможности что-либо исправить и так хотел, чтобы кошмар, в который он попал, поскорее закончился, что перед этой усталостью отступал даже страх. Впрочем, бояться было нечего. Никто и никогда не сможет доказать, что он как-то причастен к этой смерти. К смерти того, кому очень скоро предстоит умереть.
Главное – не стоит спешить, чтобы не допустить ошибок.
День выдался на редкость хорошим. В окно ординаторской светило солнце, Таня подставляла его лучам сомкнутые веки и наслаждалась проникающим сквозь кожу нежным теплом.
Хлопнула дверь, Таня с сожалением отвернулась от окна. Завотделением Юрий Васильевич постоял у порога в задумчивости и опустился в свободное кресло. Ему нечего было делать в ординаторской, он пришел ради нее, и Таня это знала.
В красавца и весельчака Юру были влюблены все врачи и медсестры отделения кардиореанимации. У него имелся лишь один существенный недостаток, перечеркивающий все достоинства, – Юра был женат.
О больных Таня рассказала Юрию Васильевичу еще утром, больше говорить им было не о чем, то есть, конечно, темы бы нашлись, только она эти разговоры не поддерживала. Сидеть молча в пустом помещении было тягостно, и Таня в который раз отправилась обходить больных.
Когда смена закончилась, солнце, конечно, уже село, зато наступил тихий, не по-мартовски теплый вечер, и она отправилась домой пешком. Юра догнал ее у ограды больницы, до метро было по пути, и они молча шли по просохшему чистому тротуару, вдоль которого еще лежал грязный снег.
Думать о Юре было нельзя, но она думала и, поднимаясь в лифте в квартиру, ругала себя за это.
Таня не успела испугаться, только удивилась, что дверь в квартиру напротив распахнута, и соседка Инна Ильинична Кривицкая лежит, прижавшись щекой к выложенному кафелем полу лестничной площадки. Дальше Таня все делала автоматически: прощупала слабый пульс, попыталась поднять веки и вызвала «Скорую».
Она сама снимала соседке кардиограмму дней десять назад. Кардиограмма была как у двадцатилетней.
Снова подошел лифт. Таня подняла глаза, она сидела на полу рядом с Инной Ильиничной. Из лифта вышел сосед из третьей расположенной на их этаже квартиры. Этого соседа Таня видела лишь трижды. Однажды они вместе поднимались в лифте, во второй раз спускались, а в третий столкнулись у дверей подъезда. В третий раз сосед с ней поздоровался, и она ответила.
– Что здесь?.. – недовольно спросил он, возвышаясь над Таней во весь свой немаленький рост.
– Думаю, что инфаркт, – констатировала Таня.
Куртка у соседа была расстегнута, на шее криво висел шарф, из-под шарфа виднелся тонкий серый свитер. Мужчина нервно переминался с ноги на ногу, кажется, ему до смерти не хотелось торчать рядом с ней у входа в собственное жилище.
– Наверное, ее надо перенести, – покосившись на Инну Ильиничну, предложил он.
– Лучше не трогать, – предостерегла Таня. – Сейчас «Скорая» приедет.
Он опять потоптался и тяжело вздохнул.
– Вы идите, – предложила Таня. – Вы сейчас ничем не можете помочь.
Как ни странно, сосед не ушел. Сел на корточки рядом с ней, но смотрел при этом в сторону и так явно тосковал, что Тане стало его жалко.
