Юлия Крынская - Берег. Следы на песке

1. Пролог

Лондон, сентябрь 2000

Мятый шелк простыни, мокрая от слез подушка и убийственно громко тикающие часы. Юля выбралась из постели, в пятый раз проверив телефон, хоть он и хранил гробовое молчание. Она накинула на плечи халат мужа, прошлепала босыми ногами на кухню и включила чайник, забыв долить воды. Раздался щелчок и запахло жженой пластмассой. Юля погладила живот, уселась на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. Дождь заливал Итон-сквер. Ветер беспощадно трепал кроны деревьев старинного парка, обрывая остатки багряной листвы. Тусклые луны фонарей отражались в лужах, добавляя зловещего лоска нескончаемой ночи. Телефон зазвонил в четыре часа. Юля прижала трубку к уху:

— Львенок, любимый!

— Привет, принцесса, — родной голос прорвался сквозь помехи, — прости, не смог позвонить раньше, связи не было. Здесь такая жара. Горы, черт бы их побрал. С самолёта в машину пересели, кондей еле пашет. Устал, как Одиссей.

— Если бы ты знал, как я ждала звонка, — слезы горя сменились слезами радости. — Сижу в твоем халате у окна. Я, наверное, схожу с ума, но мне кажется, он до сих пор хранит твое тепло.

— Не волнуйся! Разрулю все и вернусь. Десять километров до Кенже.

Юля машинально схватила ручку и записала название незнакомого города.

— Саня с тобой?

— Куда же я от него денусь? — Юлин голос дрогнул. — Не телохранитель, а досадное недоразумение.

— Что-то случилось? Он к тебе приставал?

— Что ты, — спохватилась Юля, не желая расстраивать мужа и усложнять взаимоотношения в их бермудском треугольнике. — Как ты себе это представляешь?

— В ярких красках. Ты же меня знаешь.

— Тебе не кажется, что мы говорим сейчас не о том?

— Ты права, любимая, — голос Роберта волшебной музыкой отдавался в Юлином сердце. — И, правда, так мало времени, а мы говорим о ком-то третьем.

— Твою ж мать! Засада! Британец, прыгай! — бас Дмитрия смешался с автоматной очередью, звоном разбитого стекла и оборвался оглушительным взрывом.

2. Глава 1

Лондон, май 2000 года

Несколько месяцев в уютном маленьком мирке, где каждая секунда — наслаждение друг другом, каждый взгляд — солнце. Где в границах объятий пульсирует вселенная, и с каждым поцелуем рождается звезда. Тихое счастье без посторонних глаз, чужих законов и гнетущих правил. Юля и Роберт просыпались рано, боясь потерять хоть мгновение, и сливались воедино неистово и жадно. Завтракали и в обнимку шли гулять в сад, что раскинулся под окнами их дома на Итон-сквер.

— Удивительная весна в этом году, — Роберт сел на скамейку, снял солнцезащитные очки и, зажмурив глаза, подставил лицо солнцу. — Погода балует. Здорово, если и на свадьбу такая будет.

— Твои тетушки и с небом договорятся. — Юля присела рядом и положила голову Роберту на плечо, вдыхая чуть слышный аромат его парфюма. — Классно, что они оградили нас от всей этой ванильно-букетной суеты.

— Устала? — Роберт потёрся щекой об Юлину макушку.

— Нет. Только что-то скучно мы стали жить. Неужели замаячили ковер и камин?

— Это плохо? — Роберт посмотрел на Юлю, и ей стало жарко. Тепло его синих глаз вот уже полгода согревали её почище южного солнца. И даже будь сейчас январская стужа, она не заметила бы холода.

— Скорее непривычно.

Роберт провел пальцем по ее губам:

— Почему ты сегодня грустна?

— Ты так замысловато выражаешься иногда, что хочется ответить стихами: «Оттого что я терпкой печалью напоила его допьяна»[1], — Юля улыбнулась. Воспитанный русской бабушкой, Роберт говорил порой высокопарно. — Господи, пора и правда с нас сдирать подковы.

— Иди ко мне, чертовка! — Роберт усадил Юлю к себе на колени и приник к губам. Они целовались, не обращая внимания на прохожих.

— Мне очень хорошо с тобой, — прошептал он. — Ты делаешь счастливым каждый мой день и каждую ночь. Каждый день теряюсь в догадках, как тебя отблагодарить?

Юля зарылась пальцами в его каштановые вихры:

— Просто люби меня. И больше ничего не нужно. Только не обманывай. Ложь, равнодушие, предательство… Нет ничего хуже.

— Джу, ну что с тобой сегодня? О каком предательстве речь?

Юля провела рукой по его гладко выбритой щеке. Широкие скулы, точеный нос, высокий лоб, густые брови волновали ее своей истинно мужской красотой.

— До сих пор боюсь проснуться однажды и понять, что все это сон. Тогда останется только застрелиться.

Роберт рассмеялся:

— Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Неужели после всего, что мы пережили, ты сомневаешься?!

— Не скажу, что хочу жить вечно, но именно теперь так не хочется умирать!

— Принцесса, умирает только время! Каждую минуту, каждую секунду, а мы будем жить долго и счастливо. Что тебе в голову взбрело?

— Предсвадебный мандраж, — Юля языком пощекотала мочку его уха, — такое бывает с девушками.

Он отклонился назад и ямочки проступили на его щеках.

— С тобой не соскучишься. Кстати, спасибо, что предупредила. До свадьбы глаз с тебя не спущу, а то сбежишь еще.

— А после свадьбы?

— А после я просто с тебя не слезу, — широко улыбнулся Роберт. — Пойдем домой. Пора собираться к отцу. Джонни со своим шимпанзе сегодня прикатит. Так что будет кому разогнать твою печаль-тоску.

— Он вернулся из Франции?

— Да. И останется у отца до нашей свадьбы.

— А Саня с Самураем?

— Думаю, уже пакуют смокинги в чемоданы. Они прилетят в один день с твоими родителями.

— Класс! — Юля натянуто улыбнулась.

— Что опять не так?

— Я же говорю мандраж.

— Пойдем домой, я тебя подлечу, — Роберт хлопнул её чуть пониже спины.

***

— Твой отец не раз намекал, что хочет где-нибудь отдохнуть вместе с нами. А тут и Джонни приехал. — Юля полулежала на диване в гостиной после жарких баталий на нём. — Как отдыхают английские джентльмены, куда им зазорно ходить, а куда нет?

Роберт в полотенце на бёдрах сидел за роялем и лениво перебирал пальцами по клавишам.

— Что-то мне подсказывает, ты неспроста тему завела. Выкладывай начистоту, что затеяла?

— Я? Ничего.

Он взял несколько минорных аккордов и пропел.

— Выкладывай!

— Недавно увидела в городе афишу — рекламу шоу моего старого знакомого. Помнишь того парня, которого мы встретили в самолете…

— Я помню того парня, а правильнее сказать, твоего бывшего подельника из Германии. Ему под шестьдесят, если не ошибаюсь, — перебил ее Роберт и заиграл разудалую немецкую польку, притопывая ногой.

Юля кинула в него плюшевым медведем, но промазала.

— То есть ты против?

— Ты еще ничего не предложила, но я понял ход твоих мыслей. — Роберт опустил крышку рояля, подобрал медведя и прошелся по комнате. — Если ты находишь это интересным, то почему нет. К тому же встреча с загадочным Конни Кляйном приоткроет для меня ещё одну страницу твоего прошлого.

Юля рассмеялась.

— Благодаря тебе я больше не боюсь его теней.