1
Тверской, Белозерский, Смоленский. На горизонте огромный силуэт Мамаева посланника, он неподвижно ждет на своем верблюде, возвышаясь над степной травой в человеческий рост.
Тверской. Можешь ты растолковать нам, князь, что за идол там маячит?
Белозерский. Мамаев посланник. Желает, чтобы мы его выслушали.
Смоленский. Князь Московский изволит жаловать из своего шатра. Наконец-то.
Дмитрий
2
Тверской, Белозерский, Смоленский, Дмитрий
Дмитрий. Я созываю всех князей русского союза.
Смоленский. Всех?
Дмитрий. Или многих. Коли на то пошло, некоторых. Открываю военный совет и прошу каждого подтвердить свое присутствие. Князь Тверской.
Тверской. Я.
Дмитрий. Князь Белозерский.
Белозерский. Здесь.
Дмитрий. Князь Смоленский. Князь Смоленский. Вызываю князя Смоленского.
Смоленский. Ты, видно, спятил, милый друг. Да когда же человека спрашивали прямо в лицо, тут ли он?
Дмитрий. Ты один не отозвался, князь. Я жду.
Смоленский. Уж не ждешь ли ты земного поклона?
Дмитрий. Земного поклона не жду.
Смоленский. Так что он желает быть только урядником, но покуда еще не Господом Богом. Ну, тут я.
Дмитрий. Военный совет открыт.
Смоленский. Давно пора.
Дмитрий. Князь Смоленский, позволь тебе напомнить, что мы здесь не одни. Я говорю о посланнике трех заключивших союз ханов. Они, верно, зададут тебе задачу поважней, чем прерывать дерзкими замечаниями великого князя.
Тверской. Это ты-то великий князь?
Дмитрий. Я.
Тверской. Преемник великого князя Андрея Владимирского?
Дмитрий. Да, его преемник – с его ручательства.
Тверской. И по назначению великого хана татарского?
Дмитрий. Твоя правда. По совету Андрея великий хан обещал пожаловать мне великое княжение.
Тверской. Чтобы собирать для него дань по всей Руси?
Дмитрий. Возможно, такова была его цель. Однако же он поставил условие.
Тверской. Какое?
Дмитрий. Что мое великое княжение только тогда вступит в силу, когда я самолично объявлюсь в царстве великого хана и буду всеми силами стараться об его утверждении.
Тверской. И что же?
Дмитрий. Это я и делаю. Объявляюсь самолично в царстве великого хана (Оживление среди князей.) И всеми силами стараюсь об его утверждении.
Смоленский. А ты горазд шутить, князь.
Дмитрий. Благодарю, князь.
Смоленский. Мы перешли Дон и разбили шатры шутки ради?
Дмитрий. Разве худо стоим? Положение плохое?
Смоленский. Положение отчаянное.
Дмитрий. В каком смысле?
Смоленский. Река за нами.
И что же?
Смоленский. Отступать некуда.
Дмитрий. А ты собрался отступать?
Смоленский. Отступать никто не собирается. Но иногда приходится.
Дмитрий. «Идти в отступление» – по-русски так не говорят.
Белозерский. Не дразни нашего друга, Дмитрий. Он военачальник. И должен учитывать любую возможность.
Дмитрий. Положение очень хорошее. Мы стоим у верхнего края равнины. Противник, чтобы сойтись с нами, должен взобраться по склону вверх.
Белозерский. Давайте вернемся к вопросу о посланнике.
Дмитрий. Я прошу у вас совета. Вы люди умные и опытные. Мне нужен ум и опыт каждого. Вот уж двести лет эти чужеземцы, которые велят называть себя великой ордой, сидят у нас на шее, а мы влачим наши дни, как тяжкие цепи. Теперь впервые между ними начались раздоры, какие обычно бывают среди нас. Мамай велик, смел, он подавляет всех, о нем идет самая худая слава. Чтобы залатать свои дыры, он задумал невиданный прежде поход на Русь. Наше неожиданное сплочение, наша переправа через пограничный Дон вынуждают его принять сражение здесь, на его земле, и раньше, чем он рассчитывал, так как сильная подмога, литовцы и некоторые русские князья, еще не подоспела. Мне мнение ясно. Я за то, чтобы сражаться сейчас, потому что потом врагов будет больше.
Белозерский. Вообще никаких переговоров?
Дмитрий. Никаких переговоров.
Тверской. Согласен.
Дмитрий. Целиком и полностью. Раз Мамай шлет нам посланника, значит, он почти проиграл. Если мы примем посланника, значит, мы почти проиграли. Все знают, что посланник будет лгать. Можно верить только одному – что он здесь. Этот посланник – наша победа. Мы упустим победу, если дадим ему открыть рот. Я привел две дружины – тверскую и владимирскую, которую перед своей кончиной дал мне под начало великий князь Андрей. Я выбираю опасность и свободу. Отошлем посланника.
Смоленский. Сказано слишком сильно. Следует исходить из того, что Господь предназначил Орде владеть миром.
Тверской. Ты веришь, что эти дьяволы угодны Богу?
Смоленский. Иначе зачем бы он их сотворил?
Тверской. Возможно, они его ослушались.
Смоленский. В них явлена великая тайна.
Тверской. Да, их великое множество.
Смоленский. Никто не помнит, чтобы они хоть раз проиграли сражение. Их нельзя победить.
Тверской. Твоя жена, кажется, татарка?
Смоленский. Она сестра Челубея, Мамаева племянника.
Дмитрий. Князь Тверской, уймись. Здесь сидит наш брат, Смоленский князь, а не его жена и не хан Челубей.
Тверской. Я только сказал, что о непобедимости Орды он судит по опыту своей супружеской жизни.
Смоленский. Чем мы тут занимаемся? Только время теряем. Мамай требует своего. И мы требуем своего – чести ради. Коли так – хорошо, я как все. Но нечего и думать, что мы своего добьемся.
Тверской. А как своего добиться?
Смоленский. Выслушать посланника. Лишь великое царство может положить конец вечным раздорам и распрям народов. От Орды зависит мир во всем мире. Если мы их вынудим, они уделят нам нашу долю мира. Орда ослабла, Дмитрий показал огромную силу. Мы можем покориться на самых лучших условиях.
Дмитрий. Военный совет о четырех головах – это на три головы больше, чем нужно.
Тверской. Этих слов, великий князь земли Русской, я не забуду, даже если переживу всех своих внуков и правнуков.
Дмитрий. Мы как дети малые. Меня величают великим князем, вас – князьями. Но князь Московский приказывает лишь тогда, когда в том есть нужда. Давайте выслушаем князя Белозерского. Что посоветуют нам его мудрость и опытность?
Белозерский. Старость – не радость. Шестерых сыновей произвел я на свет, шестерых потерял в бою с ордынцами. Каждый был молод и полон сил, все погибли в цвете лет, а могли бы сидеть сейчас на моем месте. Но они лежат в сырой земле, и русская земля вопиет о мщении.
