ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
БЕЛАЯ ВЕДЬМА
***
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Канцлер умирал.
В свое время врачи обещали ему два-три года жизни. Боги оказались щедрее, и он прожил четыре с лишним - правда, последние полгода принимал посетителей и устраивал совещания лишь с утра, после обеда же, лежа на кушетке в соседней с кабинетом комнате, работал с теми немногими, кто был в курсе его болезни. Изредка отключался на час-полтора, но потом приходил в себя и снова продолжал говорить и спрашивать, требовал прочесть вслух ту или иную сводку или письмо и диктовал ответ.
Но неделю назад очередное заседание Имперского Совета было отменено, а следом прошел слух, что герцог Кассель болен. На самом деле у него был удар, который - Боги милостивы! - оставил в целости его острый и цепкий ум, но повредил изношеннок тело: руки двигались с трудом, ноги был парализованы.
Но герцог и в этих условиях продолжал работать - понимая, что ему осталось недого, отчаянно пытался передать свой опыт тем, на кого оставлял огромную беспокойную страну. Рядом сидела Алири то поила его отварами трав, то снимала боль в голове или пояснице, то заставляла час-полтора поспать - ей, риали, было нетрудно это сделать одним касанием руки.
Вот и сейчас канцлер спал, Алир тоже пошла передохнуть, а у его постели сидели две женщины: его жена и мать наследника - Шасса, герцогиня Кассель, первая статс-дама Императрицы - и сама Императрица Касилия, почитавшая герцога чуть ли не за второго отца.
***
- Не ко времени это все, Касинька - ох как не ко времени! - сказал герцог перед тем, как заснуть. "Все это" - в смысле его смерть, близость которой он осознавал..
Да, в последние месяцы ситуация и впрямь обострилась - но в целом это были спокойные и неплохие годы, вспоминала Касси, сидя у постели спящего герцога и держа его за руку.
***
Дети подрастали; кронпринцу Данэлю исполнилось семь, а его лучшему другу, Эрону Пикару - восемь. Их уже обучали чтению, письму, арифметике и верховой езде, с будущей осени к этому добавится еще история и география.
Майор Пикар, отчим Эрона и бессменный командир роты лейб-гвардии Ее Величества, из старого холостяка превратился в счастливого отца семейства: помимо Эрона, в семье подрастали две девочки-погодки, белокурые и очень похожие на мать.
Сама их мать, Милита, по-прежнему остававшаяся старшей няней принцев, по праву считалась первой красавицей двора. Исчез тот "взгляд испуганного олененка", который подметила графиня Лау (увы, покойная), теперь ее ясные васильковые глаза смотрели на мир спокойно и уверенно.
Младший принц, Эгер, тоже подрос - ему уже было пять. Смугловатый и черноволосый, чем дальше, тем больше он походил... нет, не на отца и даже не на брата - на Эрона Пикара. Неудивительно - на самом деле мальчики были троюродными братьями, что, впрочем, не афишировалось.
***
Подрастали дети и в "Доме Миранды", как полуофициально именовался находящийся под патронажем Императрицы приют для маленьких риалей. Сейчас там воспитывалось двадцать детей в возрасте от трех до девяти лет. Двадцать - и еще один...
Обычно Касси навещала приют примерно раз в неделю. Но когда прошлой осенью получила записку от сьеры Ньют, директрисы приюта, в которой говорилось, что {"У нас пополнение. Да какое! Вам стоит приехать посмотреть."} - сорвалась с места в тот же день, заело любопытство.
Поехала верхом, в сопровожении десятка лейб-гвардейцев и майора Пикара, и, добравшись до приюта всего часа за полтора, была чуть ли не на пороге встречена Лони - "первой ласточкой" "Дома Миранды" . Девочке уже исполнилось восемь, и она истово ждала двенадцатилетия - еще бы, ведь сама Императрица обещала взять ее во фрейлины! Пока же, под руководством сьеры Ньют, она набиралась хороших манер, и сделанный ею реверанс был безупречен.
- Ваше Величество... - Пряменькая спинка, скромно опущенные глаза... но долго девочка не выдержала - расплылась в сияющей улыбке: - Миледи, у меня хорошо получается, правда?! И я уже читаю не по слогам!
- Брысь, егоза! - подоспела и сьера Ньют. - Миледи, как хорошо, что вы приехали! Пойдемте скорее! Нет-нет, не наверх - на кухню!
***
На кухне пахло выпечкой так аппетитно, что у Касси засосало под ложечкой. Повариха Ринна встретила их книксеном, одновременно поведя головой назад, в сторону стола, за которым сидели двое детей-риалей.
Девочка лет трех, кое-как умытая и обряженная в слишком большое для нее платье, спала, привалившись к стенке. Зато сидевший рядом с ней мальчишка-оборванец был далек от сна. Настороженно поглядывая по сторонам, он орудовал ложкой в миске с похлебкой, но когда кухня внезапно наполнилась людьми, сжался и втянул голову в тощие плечи, одновременно пытаясь прикрыть собой девочку.
- Вот, Ваше Величество! - с материнской гордостью возвестила, указывая детей, сьера Ньют.
- А я чего?! Я только мал{[у]}ю привел! - испуганно заныл было мальчишка, но вытаращился, когда взгляд его упал на Касси. - Эй, а она чего без юбки?!
Майор Пикар приложил его ладонью по затылку.
- Императрице положено кланяться!
На подзатыльник пацаненок не обратил внимания, спросил оторопело и неверяще:
- Императрица?! Настоящая?! Гонишь - она же как я, тоже из пр[{о}]клятых!
Карающая ладонь вновь хлопнула по белобрысому затылку:
- Чтоб я таких поганых слов про Ее Величество не слышал!
- Майор! - сердито поморщилась Касси. - Он же не чтоб оскорбить, просто по-другому как сказать, не знает. - Присела на лавку напротив мальчика, объяснила как можно мягче: - "Пр{[о]}клятые" - плохое слово. Таких, как ты и я... и она вот, - кивнула на девочку, - по настоящему называют риалями.
- Да мне-то что! - скривился мальчишка - это, впрочем, не помешало ему тут же стянуть с поставленного кухаркой на стол ("Не побрезгуйте,Ваше Величество!") блюда пирожок. - Зовите как хотите - я свое дело сделал, мал{[у]}ю притащил, вот еще пирожка возьму и пойду.
- Так ты что - здесь не останешься? - опешила Касси.
- Не-е, - помотал головой оборвыш. - Я тут с вашими типа пошуршал - говорят, мыться заставляют да на уроки ходить. Со жрачкой, правда, не обижают... но все равно - я ж вам не малявка.
- Ну и откуда же ты взялся, - взглядом испросив у Касси разрешения и присев рядом с ней на лавку, спросил майор, - такой... взрослый?
***
Юло по прозвищу Беляк был крысенышем - так называли детей, живших на столичном рынке. Точнее, под рынком, в оставшихся с древних времен катакомбах.
Стража их обычно не трогала: особого беспорядка они не создавали: крутились где-то под ногами, подбирали, что свалилось с воза или с лотка, а при удаче и потерянную монетку, правда, могли иногда стащить с прилавка яблоко или булку - но стоит ли из-за такой малости соваться в грозящие обвалом узкие полузаваленные проходы!
