Что будет, если обернуться на голос незнакомца
Никогда не разговаривайте с незнакомцами и смотрите по сторонам, если собираетесь перейти дорогу. Кто знает, что произойдет с вами в следующую секунду.
Терри Джонс хоть и знал эти правила, но был полностью погружен в свои мысли. А ведь обратный отсчет уже был запущен. Его окликнул парень в рваной футболке с надписью "Общество анонимных алкоголиков – не такое уж и общество". Окликнул по имени. Терри, служитель банка, следил за светофором, то и дело поглядывая на часы. Но, когда услышал свое имя, обернулся.
Желтый глаз моргнул и погас, следом загорелся зеленый. Пожилой здоровяк, который тоже куда-то спешил, толкнул раззяву в деловом костюме прямо на проезжую часть. У Мелинды Джойс, которая через пару секунд переедет череп Терри, день тоже не задался. Она ругалась по телефону с бывшим мужем и не заметила, как загорелся красный.
Последнее, что помнил наш банковский служащий, – парень в футболке с дурацкой надписью. Он улыбался и махал, будто провожал отплывающий паром. А дальше – ничего. Пустота. И привкус машинного масла.
Очнулся Терри уже на берегу. Он блевал тиной и грязной водой, на зубах противно скрипел песок. Волна то и дело поддавала ему сзади. Одежда прилипла к телу, а соленая вода уже начала есть его кожу.
Странно, но первое, о чем подумал Терри, это стоимость костюма, который теперь останется только выбросить. Неужели он опять упился до чертиков и уснул на пляже? Мужчина попробовал встать, но ноги его не слушались, поэтому он пополз подальше от догоняющей его волны. Что-то защекотало у Терри прямо возле уха, а потом он почувствовал боль и вскрикнул. Просто маленький краб запутался у него в волосах. Он разглядывать не стал. Мужчину затрясло, как с похмелья, но все же ему удалось сесть.
Что-то не так было с этим местом, но Терри никак не мог понять, что именно. Большое огненное яблоко катилось за линию горизонта. И Терри решил взять небольшую паузу, чтобы наконец прийти в себя.
Что-то было не так. Все какое-то не настоящее, как китайская подделка. Терри слушал, как бьется его сердце. И тут он вспомнил о парне в рваной футболке с какой-то идиотской надписью.
В голове Терри будто что-то взорвалось. Он подпрыгнул на месте, как если бы ему выстрелили в ноги. Просто пляж. Безлюдный пляж на берегу залива. И тут он понял, что не так.
Чайки. Здесь было слишком тихо, не считая шума волны. Где эти жирные пернатые твари, вечно летающие в поисках еды? Он вспомнил про краба, из-за которого чуть не словил приступ. Тот, оставляя за собой дорожку на песке, во всю делал ноги по направлению к воде.
Банковскому служащему Терри Джонсу понадобится всего пара дней, чтобы осознать всю серьезность положения. Волна вынесла его на берег абсолютно пустого города.
Терри и маленький краб жарят сосиски и любуются закатом
– Он бы все равно умер, – сказала Нина, жена Терри, сухим голосом и, шмыгнув, тронула рыжую копну волос. За последние два часа она то и дело поправляла прическу и снимала со своего шерстяного платья маленькие катышки.
Она сидела в абсолютно белом помещении приемного покоя. Фрэнк, брат Терри, приехал прямо со съемок, где он играл роль безымянного зомби. Из-за спешки он не успел снять весь грим, и поэтому люди, которые проходили мимо, шарахались от этой странной парочки.
– Это грим, – сказал он проходившей мимо женщине с ребенком. Увидев худого парня с разорванной губой, она крепче прижала к себе пятилетнего мальчика и прибавила шаг.
Мальчик не испугался, наоборот, с интересом разглядывал необычного человека, пока перед ними не закрылась дверь лифта.
– Терри не говорил тебе, что у него рак?
– Думаю, он даже не подозревал об этом. Забавно, правда? – сказала Нина и до самого подбородка натянула колючую горловину.
– Если опустить факт, что он погиб, да, вполне себе забавно.
Нина, что, казалось бы, выревела целый океан, снова разрыдалась. Фрэнк, которому тоже не мешало бы оплакать единственного близкого человека, почему-то не мог выдавить из себя ни слезинки. Он прижал к "разорванной" грудной клетке несчастную вдову и попробовал дать волю чувствам.
– Я не чувствую, что он мертв, – сказал он. – Давай просто верить, что Терри отправился в лучший из миров, туда, где рак обнаруживают на ранней стадии; туда, где от всех болезней есть лекарства. Где люди смотрят на дорогу, когда водят свои долбаные авто!
Но Терри Джонс был в дерьме.
Он сидел на шезлонге в штанах, закатанных по щиколотку, по пояс голый и то и дело прикладывался к бутылке. Кажется, он начинал привыкать вот так проводить каждый вечер на берегу, любуясь закатным солнцем.
На решетке барбекю шипели две румяные сосиски. Терри никогда бы не подумал, что запах мяса и специй отныне будет ассоциироваться у него с обреченностью. Как и шум то и дело накатывающей волны.
– Знаешь, Фрэнк, а ведь когда-то я думал, что бесконечно одинок в этом мире, – сказал он и посмотрел себе в ноги. Рядом с большим пальцем, наполовину утопленном в песке, сидел маленький краб. Он подобрал под себя клешни и смотрел на Терри маленькими блестящими бусинками так, будто понимал каждое слово.
Одна из сосисок выстрелила фонтаном сока и чуть не попала в Терри. Благо он увернулся, но из-за жира вспыхнуло пламя и чуть не сожгло его ужин.
– Кажется, пора снимать, как думаешь? – спросил он у маленького краба и вооружился щипцами. Одну сосиску положил на шезлонг рядом с собой, вторую надкусил, замычав от удовольствия. Сладковатый сок вперемешку со слюной наполнил рот, отчего Терри закатил глаза и отхлебнул еще пива.
– Хочешь? – спросил он, ткнув в краба щипцами с полусъеденной сосиской.
Краб поежился и будто вздохнул. Тогда Терри оторвал крошечный кусок и протянул своему другу. Тот сначала подался назад, но потом вытянул клешню и все же принял угощение.
В штанах Терри запищало. Он сунул руку в карман и достал оттуда смартчасы с розовыми ремешками. На черном экране горели зеленые цифры обратного отсчета. Так что случится через 5 часов и 59 минут?
Когда последний раз у него болела голова? Не с похмелья, а по-настоящему, с фейерверками в глазах, пронизывающая, заставляющая сжимать челюсть.
Отец забрал Терри от матери, когда ему было три. Если мать дула на его разбитые коленки и приклеивала пластырь на едва заметные царапины, то отец был против всех этих церемоний. Уолтер Джонс любил повторять:
– Терпи, ты же мужчина!
И Терри, едва понимавший, что это значит, терпел, иначе отец мог взять ремень и здорово отходить его. Так было, когда Терри упал с велосипеда, содрав кожу до кости, и когда сломал руку, упав с дерева. Он должен быть терпеть, иначе отец вышиб бы из него все дерьмо.
