Энг смотрел на то, что было средоточием его помыслов и устремлений в течение двух последних месяцев и не мог поверить своему счастью. Наконец-то вожделенная цель в его руках! Вернее, у его ног. Что называется — хватай и беги. Нет, хватать нельзя. Брать нужно осторожно, чтобы не сломать, чтобы не помять, чтобы не повредить.
Так, где-то здесь стояла специальная тележка для перевозки. Где именно? Он покрутил головой, прошелся вдоль стеллажей с инвентарем. Тележки не было. И что делать? Энг не знал, смеяться ему или рыдать. Он так долго и мучительно получал доступ в эту секцию, что сорвись все из-за чьей-то безалаберности и нежелания возвращать предметы на свои законные места после использования, он откажется от выполнения этого заказа. Нет уж, дудки! Не его профиль, знаете ли.
Нет, ну вот что тюкнуло в голову заказчику на этот раз? То есть заказчице. Может, в этом все и дело? Женщины существа ветреные, непредсказуемые. Сегодня требуют одно, завтра — другое. Перед мысленным взором Энга всплыл образ низенькой большеглазой ниссимы, с маленькими, обманчиво мягкими ручками. Все те годы, что он ее знал и все те годы, что он с нею работал, она ни разу его не подводила. Точна в формулировках, разумна в требованиях, щедра в оплате… Жаль будет ее терять.
Энг пребольно стукнулся бедром о палку, торчащую поперек тропинки. Охнул и потер ногу, затем ахнул и радостно потер руки. Палка, на которую он налетел, оказалась ручкой потерянной тележки. Энг осторожно подкатил найденное сокровище к месту и, выбрав образец помельче, не дыша, переместил на тележку. Накрыл стеклянным колпаком и защелкнул крепления. Сверху прикрыл все заранее приготовленным куском плотной материи. Утер трудовой пот со лба, любовно расправил складочки на ткани.
Эх! Все-таки работать с тканями в разы приятнее и проще. Главное — ведь все ходы-выходы давно изучены и освоены. Воруй ярдами, тюками — никто не заметит. А тут?
Ну ничего, осталось вывезти эту дрянь тайком из академии, и все! Заказ, считай, выполнен, а оплата в кармане.
Энг катил тележку по тропинкам, по дорожкам и узким пандусам. Он старался выбирать места безлюдные, но днем здесь толклось слишком много народу. Если честно, академия не пустовала даже ночью. Эти научные сотрудники абсолютно сумасшедшие люди.
За поворотом очередного извилистого коридора Энг увидел у окна доктора Дертси и слегка сбавил скорость. Доктор работал в Королевской Медицинской Академии, но частенько захаживал в лаборатории Университета текстильной промышленности и Энга знал великолепно. Вернее, не так. Нисс Дертси мало что знал о самом Энге, даже имя вспоминал через раз, ограничиваясь незамысловатым «эй, ты!», но он прекрасно знал, как его, Энга, можно пристроить к работе, а еще точнее — завалить ею. Ни разу спокойно мимо не прошел! И теперь наверняка не растеряется! Еще и под ткань полезет… Как Энг свой груз объяснять будет?
Доктор Дертси в настоящий момент мало обращал внимания на окружающую его действительность. Он полностью погрузился в чтение газеты. Желваки его напряглись, глаза превратились в две узкие щели, а руки подрагивали, по всему видно, от еле сдерживаемых эмоций. Энг, видя такой накал, начал подумывать о поиске альтернативного пути и приготовился разворачивать тележку, но тут нисс Дертси экспрессивно выругался, швырнул газету на подоконник, стукнул кулаком по раме и унесся в противоположном от Энга направлении. Когда Энг подошел к окну, оно еще подрагивало от удара и пережитого ужаса.
Что могло так разозлить высокомерного и всегда холодного доктора? Энг глянул на брошенную газету. «Вайтбургские ведомости», сегодняшний выпуск. Энг такую за завтраком читал. Вряд ли биржевые сводки могли так возмутить нисса Дертси, хотя там было чем возмутиться. Объявления о помолвках, смертях и рождениях? Возможно, но тоже крайне маловероятно. А так, там только две интересные новости-то и были. Одна новость про вернувшегося после десятилетнего отсутствия графа, вторая — про ужас Соларии.
Энг усмехнулся. Эх! Хорошо быть знатным, хорошо быть богатым! Все с рук сходит. Вот взять хоть этого графа. Шлялся неизвестно где десять лет! Вернулся, про то, где был, ничего внятного не сказал, а все счастливы! Супруга вокруг него порхает… А посмотри на людей попроще! Сосед вот, если хоть на пару часов задержится, то жена ему непременно бланш под глаз навесит. Это как минимум. Да-а… В общем, жизнь — штука несправедливая. В статье еще писали, что граф за десять лет не изменился. И в доказательство два портрета напечатали. Один десятилетней давности, второй — недельной. Энг фыркнул. Качество печати этих портретов было такое, что там графа от графини с трудом можно было отличить. Нет, эта новость тоже вряд ли кого-то взволновать могла.
А вот вторая… Та — да! И возмутить, и испугать. И вообще… Энг понурился. «Ужас Соларии», как окрестили его с легкой руки какого-то писаки лет двенадцать назад, вернулся после трех лет затишья. Все уже стали надеяться, что он ушел навсегда. И ведь не без оснований считали! Если вспомнить первые жертвы — мороз по коже! Столько смертей! Потом — полегче стало. Жертвы живыми оставались. Ну, почти все…
Энг еще разок вздохнул, почесал бровь и двинулся дальше.
На пути попадался то один знакомый, то второй. Энг кивал в знак приветствия и, не останавливаясь, катил тележку, всем видом показывая, что он, вообще-то, делом занят — срочным и архиважным. Знакомые проникались, отступали в сторону, никто не пытался Энга остановить, расспросить, пока за одним поворотом не раздался мелодичный женский голос:
— Нисс Вивер, добрый день!
Энг остановился, вздрогнув всем телом.
«Только не она! Может, показалось?» — мысли в голове заполошно скакали испуганными воробьями. В глубине души робко теплилась надежда на ошибку. Энг нацепил самую радушную из имеющихся в его арсенале улыбок и обернулся. Надежда умерла в корчах. Это все-таки была она. Нет не так. Это был ОНА! Проклятье!
Хотя при НЕЙ упоминать о проклятиях не стоило точно. Одна из самых сильных проклятийниц Соларии стояла в нескольких шагах от Энга. За ее спиной топтался высокородный разгильдяй, которого — Энг мог бы в этом поклясться — несколько недель назад со скандалом выперли из лаборатории, не засчитав постдипломную практику.
— Здравствуйте, ниссима магиструм, — сказал Энг, пытаясь растопить лед во взгляде собеседницы.
— Пока еще кандидат, — не пожелала таять ниссима. — Защита только через несколько недель.
— Не сомневаюсь, что она пройдет успешно, — пылко заверил ее Энг.
— Не стоит обсуждать возможные успехи и почивать на грядущих лаврах. Меньше слов и больше дела, — произнесла ниссима и со значением добавила: — И вообще: можно сглазить.
