Рабочая неделя подошла к концу, настали долгожданные выходные, и я с семьей поехал на дачу. Не скажу, что я очень большой любитель дачного сезона. Я родился и вырос в городе, и ни к земле, ни к природе, меня никогда не тянуло. Да и часовая тряска в автобусе по пыльной дороге не делала посещение дачи более привлекательным. Но мои дети любили носиться, как угорелые, на свежем воздухе, забросив, что удивительно, свои планшеты и электронные игры. Поливкой и прополкой грядок занималась жена и меня к этому категорически не подпускала. Мои функции, как мужчины, сводились к выполнению тяжелой, но не постоянной работы. Такой, как посадка и выкапывание картошки, колка дров для костра, починка перекошенного забора и чтение газеты в гамаке в тени нашего домика. Ну и, конечно, рыбалка.
Дачный пруд, со всей своей живностью, располагается в пятнадцати минутах ходьбы от нашего кооператива через цветущее и жужжащее поле. Хорошо протоптанная тропинка провожает людей прямо к водоему. Сам пруд с одной стороны окружен молчаливыми ивами, в тенистых зарослях которых и сидят с удочками все наши рыбаки. С другой стороны пруда начинается сосновый бор. Из-за высоких деревьев с любопытством выглядывают белки и зайцы. Здесь уже начинается царство грибников, собирателей ягод и прочих любителей халявы, так как это место всегда было щедро на подножный корм. Выйти оттуда с пустыми руками может только очень ленивый человек. Даже дети возвращаются с таким количеством полевых цветов для мам и бабушек, что их самих не видно из-за огромных букетов.
Я прошагал вдоль берега, покрытому ивняком, в поисках хорошего места.
– Не помешаю? – обратился я к молодому парню в брезентовом костюме, деловито смотрящего на качающийся на волнах поплавок.
– Прошу, присаживайтесь, – он гостеприимно указал на место возле себя.
Пока я приготавливал снасти, парень резко подсек удочкой, и из воды вылетела красная рыбка с синими полосками на спине, надежно удерживаемая крючком.
– О-па! – воскликнул парень радостно, – Есть!
Я с любопытством посмотрел на улов.
– А вы уверены, что здесь водится такая рыба? – с сомнением спросил я его, потому что рыба была явно неместной.
– А это не рыба, – заявил парень.
– Да что вы говорите? – еще больше удивился я.
– Это мечта.
Я внимательно посмотрел не него.
– Так вы, значит…
– Ловец мечты, – закончил парень фразу. Он явно пытался выглядеть скромнее, но у него это абсолютно не получалось. Его прямо распирало изнутри от гордости. Оно и понятно – молодость.
Я несказанно обрадовался.
– А я, признаться, первый раз вижу представителя вашей профессии.
Парень от смущения покраснел, как только что пойманная им мечта.
– Да вот… Работаем…
– И не выходных, не проходных? – поинтересовался я.
– Два дня в неделю. Плюс первое и второе января, – ответил ловец мечты, – и на день рождения, но надо заранее договариваться.
– Платят?
– С этим у нас все стабильно.
– А сколько, если не секрет?
– Информация строго конфиденциальная.
– На жизнь хватает?
– Хватает, – кивнул парень, – и даже немного остается.
– Наверно, нелегко такую должность получить, – продолжал я расспрос, – очень уж редкая.
Он махнул рукой, показывая как все это нелегко.
– Проще в лотерею выиграть миллион.
– Долларов?
– Ну не настолько, конечно, – усмехнулся парень, – рублей. Но все-таки…
Мой поплавок, наконец-то, плюхнулся в воду и закачался, как голова китайского болванчика. Какое-то время мы были поглощены созерцанием наших поплавков. Поодаль купались дети. Погода стояла отличная, настроение приподнятое.
– Есть! – крикнул парень, подсекая очередную мечту.
Если бы все работали с таким воодушевлением…
Эта мечта была желтой, с яркими оранжевыми поплавками и чуть больше предыдущей.
Ловец отцепил ее от крючка, внимательно осмотрел, улыбнулся и бросил обратно в воду.
– А это вы зачем сделали? – недоуменно поинтересовался я.
– Это полезная мечта, – с какой-то нежностью ответил парень, – я бы даже сказал, необходимая.
– А они, значит, как-то распределяются?
Все! Попался! Ловец мечты нашел благодарного слушателя, который ведет разговор не из праздного любопытства или от скуки, а с искренними серьезными намерениями. Которому действительно ИНТЕРЕСНО. Такие собеседники, как я, тоже не часто встречаются, как и сами ловцы мечты. У него загорелись глаза, улыбка расплылась до ушей.
– Еще как распределяются, – с азартом начал он, – вот, спрашивается, для чего мы нужны?
Он вопросительно на меня посмотрел.
– Для чего? – с готовность спросил я.
– Что бы распознавать конструктивную мечту от бесполезной фантазии. Отсекать всякие там «вот если бы у меня было то-то…», или, например, «если бы я умел это…» от таких, как «а что будет, если мы возьмем…?», или «а как бы сделать так, чтобы…?». Улавливаете?
– Более-менее.
– Мы занимаемся тем, что забираем у людей бесплотные или опасные мечты, которые отвлекают от более важных дел, могут повредить здоровью и жизни.
– Опасные, понятно. А бесплотные мечты все забираете?
– Нет-нет, – замахал парень головой, – полностью лишать людей сказки мы тоже не намерены, это было бы неправильно. Но большую часть, все же, приходится конфисковывать, для их же блага.
– А можно пример? – спросил я.
– Пожалуйста, – кивнул парень, – только что отпущенная мной мечта принадлежит двенадцатилетней девочке. Январская, волосы светлые, любит рисовать. В этой мечте она видит себя невестой в прекрасном шикарном белом платье, самой красивой и, что тоже очень важно, самой счастливой девушкой на свете.
Он дал мне время представить эту картину и продолжил:
– Заметьте, она не мечтает о толпе любовников, сексе, раннем взрослении и высоком рейтинге среди сверстников, что зачастую приводит к душевным травмам и психологическим расстройствам.
– В двенадцать лет? – изумился я.
– Бывает и раньше, – заверил парень, – так вот, эта мечта – чистая и светлая. Отнимать ее у ребенка было бы чудовищным преступлением.
Моей дочери уже одиннадцать. Надо будет приглядывать за ней повнимательней.
– А в противном случае, вы забрали бы мечту?
– Естественно, – кивнул ловец.
– Но, как же вы можете решать, какая мечта хорошая, а какая не очень? – спросил я очень мягко, чтобы не навлечь на себя справедливый гнев.
– А нас не на улице подбирают, – гордо ответил парень, – мы учимся шесть лет, после идет учебная практика, потом производственная. Проходим такие психологические тесты, что космонавтам и не снились. Никаких наркотиков, бокал вина только по праздникам. Постоянные испытания на профпригодность и курсы по повышению квалификации. Плановые и внеплановые проверки, без всяких там заблаговременных звонков. Из нас делают профессионалов.
