Dе jure. Адвокат
Я люблю свою работу,
Я приду сюда в субботу
И, конечно, в воскресенье.
Здесь я встречу день рожденья…
Жизнерадостно доносилось из динамика. Я положила на стол заново собранную папку с пометкой «здесь хранится информация, что содержит адвокатскую тайну», и выключила радио. У входа в приемную стояла выбитая дверь, часть бумаг все еще валялась на полу, а в голове поселилась гулкая пустота. Часы показывали полдвенадцатого. За окном лениво жмурились желтоглазые фонари, перекликались дворовые кошки, обрадованные временной капитуляцией изнуряющего летнего зноя. Да, не так я себе представляла вечер пятницы. Вовсе не так.
Заварить кофе? Или лучше утешиться сигаретой? Мой наставник, Александр Агафонович, ненавидел табачный дым, но адвокат уехал час назад, теперь можно без зазрения совести предаваться пагубной привычке прямо в кабинете. Я полезла в карман, слабо улыбнулась в предвкушении и… смяла пустую пачку.
– Езжай домой, детка, – дружески советовал любимый учитель.
В начале карьеры его «рыбки», «детки» и «зайки» меня бесили не меньше, чем покупные решения судов. Через месяц стажировки я привыкла, и стала обращать на это внимание не больше, чем на часовые задержки начала судебных слушаний. Гению можно простить, – если не все, то, уж точно, многое.
Обычно подчиненные радуются отсутствию начальства. В нашем случае это правило дало сбой. Рядом с Александром было интересно и комфортно. Он мог приказывать, но вместо этого просил, никогда не повышал голос, не придирался к мелочам. Поэтому, получив вожделенную адвокатскую корочку, я осталась работать в офисе наставника, арендовав отдельный кабинет. Направляла к коллегам клиентов, жаждущих получить консультацию по земельным вопросам (гонорар солидный, но не люблю это направление), взамен мне отдавали споры с банками. Четырехкомнатная квартира, оборудованная под офис, собрала под своей сенью трех адвокатов, двух помощников и секретаря. Прописные истины твердят: где два юриста, там три мнения и разъяснение Пленума Высшего суда, но нас это совершенно не смущало.
Курить хотелось немилосердно, а вот сна ни в одном глазу. Может и вправду пора домой? Жалобы и ходатайства мы написали, подали в полицию и прокуратуру. Наши экземпляры с отметкой канцелярии Александр Агафонович забрал с собой. Оставлять что-либо ценное в конторе больше не безопасно. С нужными людьми наставник переговорит сам, интервью для прессы – тоже его задача…
Я вновь обвела взглядом некогда уютный кабинет. Сегодня в шесть утра у нас провели обыск, вернее устроили погром. Понятия «адвокатская неприкосновенность» и «адвокатская тайна» стали для полиции чем-то эфемерным, из области мифов и легенд. Моя приемная отделалась покореженной дверью и пропажей части дел. Ноутбук удалось сохранить (накануне брала домой, составить возражения к акту налоговой проверки). Наставник лишился всех компьютеров – мониторы разбили, а жесткие диски изъяли; в туалете пострадало зеркало, из кухни пропала кофеварка, а цветы вытряхнули из горшков на папки с документами.
Зеленое царство разводила секретарша Александра Агафоновича – Юленька. Узрев во что превратились ее любимцы, девушка оказалась потеряна для общества. Полдня рыдала (а в резюме писала о стрессоустойчивости), бегала за новыми вазонами, грунтом, пересаживала… Абсолютно непродуктивные занятие! Единственный плюс – убрала землю с бумаг.
Говорят, до государственного переворота мы плохо жили, свергнутое правительство было насквозь коррумпированным, центральные власти гребли все под себя и притесняли округа. Курс внешней политики вел даже не в прошлый век, а прямиком в доисторический период, к мамонтам и костяным орудиям труда, ага.
Вот только раньше не убивали за сумму денег в размере месячной минимальной зарплаты – тысяча сто златников (хватает на проезд на работу общественным транспортом, хлеб, картошку и молоко), не разоряли адвокатские офисы и не дарили иностранцам промышленные патенты, способные принести стране миллиардную прибыль. А как еще можно назвать продажу за бесценок? Только дарением, причем явно недееспособным гражданином. Но кого это волнует?
Вдалеке раздался приглушенный хлопок. То ли петарда, то ли взрыв. В нынешней обстановке сложно сказать наверняка. Подрывы, поджоги, стрельба – это стало нормой, перестало вызывать удивление и возмущение. Люди очень быстро ко всему привыкают.
Я, наверное, тоже привыкла, но как же тяжело работать, когда болезненно воспринимаешь нарушения закона. И обжигает знание: прежде определенные действия гарантировали результат, а сейчас…
Варварское уничтожение Юленькиного зеленого царства санкционировало постановление суда. Все как положено: печать, подпись, но перечень предметов либо документы, для выявления которых пришли «гости», указать забыли. Точный адрес помещения для проведения следственного мероприятия тоже отсутствовал. Постановление разрешало полиции порезвиться во всех квартирах пятиэтажки, но разорению подверглись только наши пенаты. Об изложении причин для обыска лучше вообще промолчать, как и о том, что о таких мероприятиях обязательно уведомляется Совет адвокатов округа и присутствие троих его членов при обыске обязательно.
Совет поставил в известность Александр Агафонович. К тому времени, как наши коллеги приехали, спецподразделения уже закончили «работу». Нам самим о подозрительной активности сообщила соседка этажом выше, ранним утром выгуливающая бульдога Дого. Не зря я защищала ее монстра, когда покусанный прохожий требовал усыпить «невменяемую тварь». Пес обладал поистине отвратительным характером, его хозяйка тоже не слыла ангелом, а намордник искренне презирала («зачем он моему мальчику?!»), однако пострадавший стоил их обоих. Убедить собаковладелицу вести себя прилично в судебном заседании я смогла, но ожидание под дверью до сих пор вспоминаю с содроганием.
Я вновь склонилась к разбросанным документам. Работы еще на несколько часов, а мысли крутятся около отсутствующих сигарет. Может поехать домой и продолжить завтра? Так будет продуктивнее. Решено.
Я закрыла офис (входную дверь тоже выломали, но за день нам установили новую), и направилась в круглосуточный магазин. Сонная продавщица смотрела с явным неодобрением. То ли рьяная защитница здорового образа жизни, то ли приглянулся мой темно-бордовый кожаный портфель с фирменным логотипом. За него пришлось отдать гонорар за два последних дела. Нерационально дорого, но сумки и обувь – моя слабость.
Засыпала я с планом, как мы дальше будем «радовать» отдельных представителей государственного аппарата исками, жалобами и ходатайствами. А что, типично адвокатская практика. Еще и прессу подключим. Прогнешься один раз – и это станет системой, а если мы не сможем защитить себя, то, что говорить о представлении интересов клиентов!
