Мара Вересень - Дом, где живет чудовище

1. Глава 1

Дикие плетущиеся розы пахли перед грозой совершенно одуряюще. Этот уголок сада зарос так густо, что остов беседки, находящейся рядом, статуи и некоторые деревья прятались под листьями, как старушки под шалями. Часть древней, покрытой трещинами ограды тоже скрывалась под колючими ветвями, а дальше было море. Обрывалось резко вниз и распахивалось в стороны, мешаясь с небом. Кроваво-красное солнце тонуло в темной, подсвеченной таким же багровым воде. Тяжелая темная низкая тень, клубясь, наползала со стороны города.

Стоило прятаться здесь, в краю, где дождей бывает меньше всего, как в первую же неделю поймать грозу.

Готьера. Побережье. Курортные городки и рыбачьи деревни, сплетни вместо новостного листка, все друг другу родственники или свояки. Во всяком случае, местные жители. Но обилие приезжих отдыхающих, особенно в сезон, оказалось решающим. И минимум дождей.

По местным поверьям очень-очень давно морская нимфа, обозлившись за что-то, наложила проклятие, чтобы тучи обходили Статчен стороной. Ушлый наместник подумал и сделал отсутствие дождливых дней местной изюминкой, а под это дело организовал весьма прибыльную торговлю прохладительными напитками. Розовый лимонад только здесь можно попробовать. Роз в Готьере тоже много. И они везде. Забавно, что название городка на ааронрийском значит именно “городок”.

Я попробовала улыбнуться. По ощущениям, вышло не очень. В последнее время у меня совсем не было практики. И зеркало мне тут не помощник. Я избегала своих отражений почти так же тщательно, как и дождя. А море – любила. За горькую соль.

До разгула стихии еще было время, и я не торопилась обратно в дом. Смотрела на тревожный закат и мечущихся над водой чаек. Ветер уносил их крики куда-то под обрыв. Так и тянуло заглянуть, куда именно.

Я осторожно положила руки на край белеющей в сумерках ограды и посмотрела вниз. Узкая полоска пляжа была так далеко, что гребни беспокойных волн казались тонкими розоватыми нитками.

На тропинке-серпантине, чуть дальше вправо по склону, где обрыв не был таким крутым, лежала сломанная кукла в платье служанки. Ветер трепал темные кукольные волосы, задирал подол кукольного платья, обнажая раскинутые и повернутые под неестественными углами кукольные ноги. Одна кукольная рука свешивалась вниз. И голова на тонкой шее. Мечущиеся волосы плотно облепили кукольное лицо, но мне все равно чудился открытый рот. Чаячьи голоса были там же, над тропинкой, рядом со сломанной куклой. Будто птицы кричали вместо нее.

Я схватила густой, сладкий, как розовое варенье, воздух, но он застрял в горле. В глазах сделалось темно, а под руками – пусто. Не выдержав моего веса, древние камни осели, проваливаясь вперед и вниз. Туда, где беспокойные волны и полоска пляжа.

Глупо… Как глупо…

Шею обжег резко натянувшийся воротник. Пуговицы россыпью сиганули прочь от меня, руки с растопыренными пальцами нелепо дернулись, что-то хрупнуло в пояснице, а потом я снова оказалась ногами на земле. И лицом к… черному провалу тени под капюшоном. Только подбородок видно. И губы. Они двигались. Я улавливала тон, но не могла разобрать слов. Я была занята другим важным делом, кроме как слушать слова – вспоминала, как дышать.

Тяжелые руки легли на плечи, сжали, встряхнули и тут же отпустили.

Помогло. Смысл стал доходить одновременно с осознанием, что я фактически с голой грудью стою перед чужим, совершенно незнакомым мужчиной. Прикрываться было поздно, но руки все равно попытались стянуть края платья, чтобы спрятать непритязательный корсет и то, что он поддерживал.

– Вам понятно? – хрипловато произнесла тень в капюшоне.

Я на всякий случай кивнула.

Мужчина дернул плечом, резко развернулся и пошел прочь.

Громыхнуло. Залетевший выше обрыва порыв ветра сдул капюшон с головы незнакомца, но рука оказалась быстрее, потянув ткань обратно. Блеснул перстень-печатка с кроваво-красным рубином. А еще я успела разглядеть неприлично короткие волосы и частые белые пряди с правой стороны в густой темной шевелюре.

Вот и познакомились.

Лорд Алард Эдсель, позвольте представиться, я Элира Дашери, ваша… Кто? В объявлении было “помощница экономки”, а в контракте только “нанята в услужение” и список обязанностей. Кто же я?

Я все-таки не удержалась и сунулась посмотреть на куклу поближе. Выбралась из сада через повалившийся забор, прошла к спуску и, цепляясь за старую цепь, протянутую сквозь вбитые в камень скобы, дрожа коленками, одолела несколько метров ведущей к пляжу головоломной тропки. Присела и выглянула за край. Ветер тут же растрепал волосы и залепил выбившимися прядями лицо, но…

Пусто. Кукла исчезла. И голоса чаек пропали.

Конечно же, там была вовсе не кукла, девушка-служанка. Если была. А может, привиделось? Со мной случается. Думать об этом было слишком беспокойно и неуютно, но все равно думалось.

Откуда она могла быть, если была? Отсюда, из поместья, или из города? Я до сих пор не знала всех слуг в доме в лицо, так как они приходили в разные дни и время. Только нескольких горничных и служанок, убирающих комнаты и следящих за вещами хозяина и мадам. Многим было запрещено появляться в жилых комнатах, только на кухне и в хозяйственных коридорах, или в других подсобных помещениях, где они выполняли свою работу.

Осторожно отошла от края тропы и, держась за цепь, поднялась обратно наверх. Ветер на тропе казался сильнее, но я убрала волосы с лица только выбравшись на ровное.

Небо стремительно темнело. Мне казалось, что тучи ложатся на плечи, как набрякшая от сырости шерстяная шаль. Или тяжелые руки лорда Эдсель. Он касался моих плеч едва ли пару мгновений, а ощущение осталось. Лучше бы осталась кукла на камнях. Это было бы понятнее: пошла домой в деревню короткой тропой, поскользнулась и упала…

Гром оглушил.

– Зачем… Зачем… Зачем… – бормотала я, мчась обратно и уже не заботясь, что платье в беспорядке, и меня кто-то заметит в таком непрезентабельном виде. Молнии плескали по низким клубящимся тучам, рвано подсвечивали неровную дорожку, на которой шею свернуть так же вероятно, как на серпантине.

Ограда…

Я бежала, задыхаясь, и горло жгло огнем. В саду было уже совсем темно.

Снова ударило. Почти одновременно зарница и грохот. Я затылком чувствовала несущуюся с небес воду.

Крыльцо, ступеньки с истершимся краем…

Тяжелая дверь открывалась медленно, будто была заодно с грозой. Но я успела. Юркнула в щель. Захлопнула. И тут же ударил ливень.

Я дышала сипло, и эхо в полупустом темном холле носило звук моего дыхания по углам.

Тень наверху, на лестнице, более черная, чем окружающий сумрак, шевельнулась, потом раздались шаги и стихло. Только ливень злобно колотил по вздрагивающим от раскатов грома стеклам, да плескало молниями.