***
Срочно!
Геост. Координатору:
Системой мониторинга обнаружено частотно-резонансное воздействие в геоактивных зонах в районе города Судак и поселка Новый Свет, Республика Крым.
Характер и интенсивность процессов дают основание предполагать намеренное стороннее воздействие с целью дестабилизации гео— и сейсмообстановки в регионе. Уровень опасности – оранжевый.
Дозорный.
***
Срочно!
Первому:
Прошу разрешения на проведение операции «Крымский шторм».
Координатор.
***
Координатору:
Проведение операции «Крымский шторм» разрешаю.
Первый.
Невзрачное двухэтажное здание, надежно укрывшееся от случайного взгляда внутри одного из глухих питерских дворов, выглядело до странности неприветливо. Безликий серый фасад, кургузый козырек над маленьким крыльцом и плотно закрытые жалюзи на окнах – все это не вызывало у прохожего ни малейшего желания задержать на нем взгляд. На скромной табличке мелкими, едва читаемыми буквами было написано название организации, такое же невнятное, как и весь облик дома – «Фонд исследования экологических стратегий «Геосфера».
Впрочем, Роман Волков прекрасно отдавал себе отчет, что раздражал его вовсе не убогий вид здания, в которое он сейчас направлялся, а тот факт, что его очередной раз выдернули из отпуска. Чуйка издевательски шептала, что летний сплав по Катуни и в этом году пройдет без него.
Волков решительно нажал на неприметную кнопку звонка справа от таблички. Дверь с тихим щелчком открылась, пропуская его внутрь просторного холла, совершенно не примечательного, если не считать того, что за стойкой ресепшена вместо привычных улыбчивых барышень восседали два бравых молодца в черной форме без опознавательных знаков.
– Здорово, мужики! – махнул им Волков и на пару секунд замер в рамке досматривающего сканера.
– Привет, Ромыч! Как отпуск? – ухмыльнулся один из охранников.
– Как видишь. Палыч уже здесь?
– Да он со вчерашнего дня не уходил.
– Понял, – Волков направился к одной из дверей с кодовым замком, за которой скрывалась лестница наверх.
Если начальник провел здесь всю ночь, значит, случилось что-то по-настоящему серьезное. Палыч хоть и проводил на службе большую часть своей жизни, ночевать все же предпочитал дома.
В приемной его встретила Ольга Николаевна, кругленькая блондинка, возраст которой Волков был не способен определить. Бессменный секретарь и единственная женщина в их конторе, способная выносить бешеный график и поганый характер Палыча.
– О, Ромочка, здравствуй! И тебя вызвали? Не успел уехать?
– Не успел, Оля Николаевна, – улыбнулся Волков. – Что тут у нас?
– Ой, не знаю, со вчерашнего дня рычит на всех, как одичалый.
– Ладно, пойду выясню, что за треш.
Он пересек приемную и распахнул дверь с надписью «Директор»:
– Разрешите?
– Входи, – отозвался из-за стола Палыч.
В кабинете с плотно закрытыми жалюзи было сумрачно, а дым от сигарет висел над столом таким плотным облаком, что в холодном свете настольной лампы хозяин кабинета выглядел слегка инфернально.
– Вызывали Иван Палыч?
– Да. Проходи, садись. Кофе будешь?
– Не откажусь.
– Оль, – Палыч коснулся сенсорной панели, – сделай два кофе.
– Хорошо, Иван Павлович, – тут же отозвался мелодичный голос секретаря.
– Давай сразу к делу, Волков. Отпуск свой продолжишь в Крыму. Считай, премия тебе от Фонда за добросовестный труд.
Роман усмехнулся:
– Премного благодарен. А можно подробности?
– Можно, – Палыч прикурил очередную сигарету. – Вчера вечером мы получили сообщение, что в Крыму резко осложнилась ситуация, причем сразу по нескольким показателям: ухудшились погодные условия, в некоторых районах сошли оползни, сейсмодатчики начали фиксировать возмущения и на суше, и в море. Система мониторинга зафиксировала воздействие, в лаборатории уверены, что оно стороннее и намеренное, однако выяснить, как именно производилось, пока не удалось. Воздействие осуществляется в разных местах, в разное время, точки не повторяются, но выбираются они четко на дугах напряженности геоактивных зон. А ты сам понимаешь, что такое Крым в этом плане – пороховая бочка.
Да, Волков знал: концентрированная сложность рельефа, многочисленные геоаномалии, обилие активных глубинных и поверхностных разломов – все это делало полуостров одним из самых геоопасных мест планеты. А потому часто приковывало к себе внимание подразделения «Геост». И все же странно. Почему не смогли распознать воздействие?
– Что именно зафиксировала система? – спросил Роман.
– Резонансно-волновое воздействие. Интенсивность была такой, что на него откликнулись многие процессы внутри планеты. В самом воздействии ничего нового, опыты в этом направлении проводятся уже давно, но вот способ неясен. Незаметно развернуть установку, способную транслировать такую волну, практически невозможно, особенно в курортном городе, кишащем отдыхающими.
Дверь открылась, и в кабинет вплыла Ольга Николаевна. Волков и Палыч молча наблюдали, как женщина ловко расставила на столе чашки, сахарницу и вазочку с печеньем. Затем продефилировала к окну и, не говоря ни слова, открыла фрамугу. В кабинет тотчас ворвался прохладный ветер, пропитанный запахом дождя и мокрой зелени. Бумажки на столе у Палыча угрожающе вздыбились.
– Я не просил открывать окно, Оля! – рявкнул Палыч и прихлопнул раскрылившиеся документы.
– Тогда через час вы умрете от асфиксии из-за отсутствия кислорода в комнате, Иван Павлович, – невозмутимо ответила женщина. – Если, конечно, не отрастили еще себе никотиновые жабры.
– Свободна, – процедил Палыч, и когда Ольга Николаевна все также неспешно покинула кабинет, повернулся к Волкову: – В общем, есть мнение, что работает кто-то из местных. Смежники пошуршали по своим каналам, но ничего подозрительного не обнаружили. Поэтому тебе нужно отправиться на место, походить, послушать, пощупать глазами. Но особого внимание к себе постарайся не привлекать. По легенде, вы с братом приехали отдыхать, поэтому посещение точек, где было зафиксировано воздействие, должно быть прикрыто осмотром достопримечательностей.
– Что за брат? – тут же напрягся Роман.
– Брата заберешь в АО «Заслон».
– «Заслон»? Это те, что систему мониторинга разрабатывали?
