Хайнер Мюллер - Геракл-5

Геракл-5
Название: Геракл-5
Автор:
Жанры: Литература 20 века | Зарубежная драматургия | Зарубежная классика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Геракл-5"

Геракл в пьесе Хайнера Мюллера скорее комический образ. Прожорливый и тяжёлый на подъём, он выполнил уже 4 подвига. И вот к нему приходят два фиванца, чтобы просить его о пятом. Он должен отчистить авгиевы конюшни. Весь его подвиг, знакомый нам с детства по героическим описаниям, показан в пьесе, как трудная работа вполне реального человека. Которому не хочется этим заниматься, который всё время находится во внутренней борьбе, чтобы уговорить себя работать дальше. В какой-то момент он даже хочет выдать себя за другого, отречься от своего героизма. Он спорит со своим отцом. Зато сразу соглашается работать, когда в награду ему предлагают Гебу. Геракл в этой комедии гораздо больше человек, чем полубог, которого мы все знаем. Этим он одновременно и смешон нам, и близок.

Бесплатно читать онлайн Геракл-5


Действующие лица

Геракл.

Авгий.

Зевс.

Два фиванца.

1

Спящий Геракл храпит. Вокруг валяются говяжьи скелеты. Один скелет Геракл зажал в руке. Крики: «Геракл!». Входят два фиванца. Зажимают носы.

Первый.

Он снова обожрался.

Второй.

Не ори.

Первый(тихо, с большой яростью)

За каждый подвиг – прибавляй вола!

Второй.

Ты, что ли, подвиг совершишь?

Первый.

А ты?

Второй.

Так. Дифирамб.

Первый(испуганно)

Все строфы?

Второй(возмущенно)

Без носов?

Оба.

Тот, кто немейскую гидру…

(Одновременно качают головами.)

Тот, кто немейского льва…

(Одновременно кивают головами.)

…обезглавил.

(Одновременно качают головами.)

Тот, кто немейского льва задушил,
Обезглавил лернейскую гидру,
Тот, кто поймал керинейскую лань,
Победил эриманфского вепря.

Геракл зевает.

Ты, о Геракл, сын Алкмены,
Супруги Амфитриона…

(Ухмыляются.)

Но не от Амфитриона…

Гром. Фиванцы плюют друг другу в лицо.

Свинья. Ты богов оскорбляешь!

(Громче.)

Молим тебя, о Геракл, сын великий Амфитриона,
Ты помоги нам, герой четырех великих деяний,
Пятый подвиг сверши, осчастливь нас, о благодетель,
Авгия стойла грозят нам смертью от грязи. Спаситель!
Фивы от смрада избавь, воняет кормушка мясная.

Геракл зажимает нос.

Первый.

Число волов равно числу трудов.

Второй.

За пятый подвиг…

Первый.

Пять волов получишь.

Геракл.

Спасайтесь сами.

(Храпит.)

Оба.

Но ведь ты – Геракл.

Геракл встает.

Геракл (самодовольно)

Ну ладно. Я спасу от смрада Фивы.
Задаток.

Мычание вола, которого ведут на убой.

Фиванцы.

Вон задаток твой мычит.

Приносят вола.

Геракл(садится)

Вы можете идти.

Фиванцы.

Поторопись.
Наш город ждет. Рабочих мало рук.

Изображение на заднике. В Фивах запустенье, население в лохмотьях.

Геракл.

Пусть подождет, пока я все не съем.

Фиванцы уходят. Геракл съедает вола.

2

Авгиевы стойла, справа и слева река. Входит Геракл. Зажимает нос.

Геракл.

Эй, Авгий!

Входит Авгий.

Авгий.

А, Геракл. Чего ты хочешь?

Геракл.

Очистить стойла.

Авгий.

Как? Одной рукой?

Геракл разжимает нос, падает. Авгий смеется. Геракл снова зажимает нос, встает.

Мое мясо хорошо для вашего брюха, но ваши носы слишком чувствительны к запаху навоза. И даже если мои стойла воняют чумой – разве вы бессмертны? Вы и без чумы умрете. У всякого начала есть конец; кто зачат, станет мертвецом. Тебе мешает навоз? Привыкнешь. Не зажимай нос. В первый день тебе покажется, что твой нос разорвало на куски, а через три дня ты не сможешь дышать без этого смрада. Чем больше навоза, тем сильней зловоние. Но не для тебя: ты в нем обитаешь. Хочешь совершить пятый подвиг?

Геракл считает на пальцах, кивает.

А ты знал Сизифа? Слышишь, как извергают навоз мои коровы?

Музыка.

И так без конца. До шестого подвига тебе не дожить. Где плоть, там и грязь. Она – последняя форма всякой плоти. Из общества, извергающего грязь, выход только в демократию мертвых. Две реки. Выбирай любую. Река все поглотит – и мясо, и дерьмо, без разницы – и унесет в море. Вот помойное ведро, а вот лопата.

Сверху спускается ведро, лопата.

Можешь получить две лопаты. Рук-то у тебя только две. Две лопаты не больше, чем одна. Две тысячи лопат и то не больше, чем одна, при таком количестве навоза.

Музыка.

Тебе все равно не справиться: можешь повернуть лопату совком вверх и действовать черенком. И не надейся, что деревяшка даст побеги и покроется листвой, совершив сальто назад и превратившись в ствол с корнями; что навоз станет травой, вернувшись в землю через плоть, и т. д. – только потому, что твой отец живет над нами одним небом выше. А хочешь, орудуй руками: все-таки десять зубьев. Помнишь, как ты убил морского оборотня у Крита? Соскочил со скалы прямо ему в глотку, пробил брюхо и выскочил, вспоров его ножом. Вот возвышается твоя скала, сверкает твой нож, воняет твоя рыба.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
Главный герой этой экспериментальной пьесы Хайнера Мюллера – Гораций. Он избран, чтобы представлять Рим в сражении с городом Альбой, когда было решено, что исход сражения решится в битве двух воинов, по одному с каждой стороны. Против него выступает жених его сестры. Гораций побеждает и, хотя мог этого избежать, жестоко убивает последнего. Когда он возвращается в Рим как победитель, то его сестра, вышедшая на встречу, бросается к его окровавленны
Хайнер Мюллер обозначает жанр этой пьесы, как воспоминание об одной революции. В промежутке между Великой французской революцией и приходом Наполеона к абсолютной власти, на Ямайку с миссией прибывают трое – сын местных работорговцев Дебюиссон, бретонский крестьянин Галлудек и темнокожий Саспортас. Они приехали, чтобы вести подпольную агитационную деятельность и принести революционные идеи на рабовладельческий остров. К сожалению, через год после
Экспериментальная пьеса Хайнера Мюллера является вольной вариацией сюжета знаменитого романа Михаила Шолохова «Тихий Дон». Написанная единым потоком, где реплики есть только у некоего героя и хора, перед нами в постоянно повторяющихся репликах разворачивается страшное и кровавое полотно революционных и постреволюционных лет. Человек, который проводил чистки в Витебске и делал всё ради дела революции, светлый образ которой он нёс в себе, оказывает
В этой масштабной пьесе Мюллер создаёт насыщенную картину жизни немецких крестьян после второй мировой войны, которые оказываются в ГДР. Новая жизнь, новые законы и новая идеология вносят свои коррективы во всё. При том, что послевоенные годы стран, победивших во второй мировой войне ярко проиллюстрированы, а Италия достаточно быстро достигла расцвета легендарного неореализма, послевоенная сельская жизнь обеих Германий нам слабо известна. Именно
В многогранном наследии великого писателя Антона Павловича Чехова тема любви занимает центральное место, хотя долгое время Чехова считали, в первую очередь, сатириком и бытописателем, мастером острых и метких зарисовок. В этой книге собраны чеховские шедевры, посвященные любви. Среди них – грустные лирические истории, в которых проявилось глубочайшее понимание психологии человека, и язвительные сюжеты, и попытка написать «бульварный роман» о несч
Роман «Кому-то и полынь сладка» (1929) принадлежит к лучшим образцам прозы Танидзаки. Это история о несчастливом браке: муж и жена давно уже тяготятся своими узами, но вместо того чтобы расстаться и обрести желанную свободу, продолжают мучить себя и друг друга…Однако главный интерес романа заключается не в сюжетной коллизии как таковой, а в самой его атмосфере. Лирическое начало просвечивает сквозь всю ткань повествования, связывая воедино объект
Творческое наследие Сигизмунда Кржижановского (1887–1950), замечательного писателя, драматурга, философа, историка и теоретика театра, еще до недавнего времени оставалось неизвестным широкому читателю. Он жил в Москве, преподавал в студии Камерного театра, служил в издательстве «Советская энциклопедия», писал научные статьи, сценарии рекламных роликов, а также оперные либретто и киносценарии (правда, в титрах его фамилию не указывали), переводил,
Автобиографическая трилогия «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком, устроившейся работать в почтовое отделение в близлежащем городке Кэндлфорд-Грин. Эти полулирические-полудокументальные воспоминания очаровывают искренностью повествования и простотой деревенских нр
«В начале девяностых годов я прожил месяца два в Крыму.Поселился я в маленьком имении Карабахе. Небольшой домик стоит невысоко на мысу, омываемом морем. На востоке плавной излучиной берег уходит к туманным скалам Судака. На запад – вид Ялты закрыт Аю-дагом, с его крутыми обрывами, на которых, по преданию, стоял храм, где была жрицей Ифигения. Отсюда некогда предусмотрительные аборигены кидали в море пришельцев, загнанных к ним бурей или иными слу
«Считаю нужным сказать несколько слов в объяснение драматической моей пародии „Олег под Константинополем“.В тридцатых годах русскую историю преподавал в Московском университете М.Т.Каченовской, имя которого навсегда останется в летописях русской исторической науки. Студенты были увлечены скептическим его взглядом. Молодость любит критическое направление и охотно сомневается…»
Если не занимаешься мыслительной работой, метафизика, конечно, совершенно ненужная вещь, а если занимаешься, то нужная все же, ибо это исходная база мышления есть. Потому и вопрос здесь не в том, мол, истинно это или не истинно? Ибо исходная база та выбирается просто на твое усмотрение. То бишь это, в конечном итоге, есть нечто вместо бога, которое будто бы повседневно и не нужно тебе, но и вместе с тем упрощаешь свою повседневность, когда оказыв
Двухтомное собрание теоретических текстов итальянского футуризма от начала до конца движения. В него вошло 100 работ таких писателей и художников, как Ф.Т. Маринетти, А. Палаццески, У. Боччони, Л. Руссоло, Дж. Балла, Ф. Деперо, Э. Прамполини и мн. др. Издание состоит из 5 разделов и охватывает "героический футуризм" (1909–1916), футуризм и политику (1909–1923), "второй футуризм" (1916–1924), а также аэрофутуризм и артократию (1930–1941). Около по