Счастье быть вместе, дышать единым вздохом, видеть одними глазами, стать единым на этом пути.
Единая радость, единые слезы.
Может, это единственное, когда тебя берут почти всего, и ты рад этому блаженству.
Я ищу это каждый день, я не могу и не хочу по-другому.
* * *
Радость, отданная двоим, обнимаемая четырьмя руками, живущая в двух сердцах.
Если он есть, то пришло время увидеть себя по-другому.
Благоговение души и стремление всегда быть рядом.
Если и что-то нарушает этот закон, то является чужим и бесполезным.
Новое в любви, когда жертва принимается со слезами благодарности.
Отведи от меня пустоту, я знаю, что пришло время учить, мне необходимо отбросить свои незавершенные дела, какая в них теперь польза для другого.
Какую дорогу ты укажешь, такой он и пойдет к тебе.
* * *
Живая и мертвая вода в одном сосуде, в котором нет дна.
Если мои ноги коснутся ее головы, и я не упаду, значит, этот выбор принесет плод.
Нельзя стремиться вверх, забывая про землю, вода хранит в памяти форму сосуда, река подчиняется берегу; река, нарушившая этот закон, подмывает берега и мелеет.
А знаешь ли ты, что ветер в руках не удержишь?
* * *
Меч, рассекающий воздух, похож на дождь, что с морем сравниться решил.
Умножь свою слабость, чтоб силу иную стяжать.
Желающий быть впереди, способен замкнуть цепь собою, быть может, в конце и есть начало пути?
* * *
Дорого стоит слово, еще дороже сказать.
Отвернись от меня, но не уходи, если ты еще жив, разве можешь ты навредить тому, кто спиною глядит на тебя.
Возможно, ты хочешь ударить меня, но молчание мое сильней твоих слов.
Едва ли нам станет лучше, если мы будет упорствовать в ненависти.
Раз мы решили быть вместе, оставим свои лица за дверью, они для тех, кто любой взгляд воспринимает как вызов.
И если ты обессилишь от жажды, моя кровь будет водой для тебя.
Если же я упаду, ты единственный, кто на меня не наступит.
Для кого ты, ответь мне…
Если только для Солнца? —
чей свет пьешь для жизни своей.
Разве сможешь понять
ты движение влаги от корней до ветвей,
и питающей лист…
чтобы осенью тот, упав,
обернулся землею…
– Если в смерти листа ты видишь мое назначение,
Значит прав тот топор, что целует меня,
Ржавея от сокотечения.
Вот начало пути —
я укрою тебя от палящего Солнца
в полуденный зной,
Вот конец —
и я стану доской гробовой.
оглянись уходящий,
Не правда ли – все совершенно…
Только ветер не виден,
но ты мне даешь его видеть…
Ты смиренна пред ним,
и он наделил тебя ласкою…
Разве это не радость?
идти, не чувствуя ног,
Утопать в бесконечной воде
земного летнего моря.
Акварель, питаемая росой.
Вот миг каждого года,
хранящий преданность земле.
А может это мудрость всего,
что не стоит лицом к ветру?
Разбитое Солнце рассыпалось в холодные искры, дающие радость тепла.
Утоли мою жажду, утоли мою печаль, успокой меня и дай мне силы, остановившись, идти вперед, смотреть в себя, слышать себя…
Ты – песнь леса, лесная молитва, ты то, с чего начинается любовь.
Что я пред тобой, лишь камень из плоти. О! если бы я мог, как ты – скованный льдом петь свою весеннюю песню…
Все, как будто впервые в моей жизни, незабываемое ощущение утра… и вновь открываю глаза, открываю окно, открываю весь мир и впускаю его в себя.
Едва заметная дымка прошлого сна еще хранит вновь обретенную девственность.
Снег и Сон – две вершины треугольника, последняя же будет Саваном – все это подчиняется времени и вот уже размытая дорога, а может быть это ручей бегущий в никуда.
Здесь скрыто сердце ледяное,
Здесь мысли спят и жизни нет,
Но есть рука, что заставляет,
Вновь биться сердце, видеть свет…
* * *
Новые, счастливые минуты, когда нигде нет зла, хватает сил, чтобы только поднять руку и отряхнуть прядь волос со лба.
