Они пригибают леса и сокрушают города, но ни лес, ни город не узрят руку, их разрушающую.
Говард Филлипс Лавкрафт «Ужас Данвича»
Вся эта история началась с тревожного ночного звонка.
Хэвлок, считавший два часа ночи временем детским, подошёл к телефону и дал мне время подумать над ходом в шахматной партии, которую мы затеяли.
На том конце провода были жуткие помехи, и еле различимый голос доносил обрывки малопонятных фраз. Хэвлок морщился, вслушиваясь в ужасную трескотню, его лицо приобретало то выражение охотника, которое предваряло все его опасные расследования, к части которых, к немалому удивлению для самого себя, мне, обычному врачу, удалось присоединиться.
Положив трубку, Амброз Хэвлок даже не взглянул на шахматную доску из слоновой кости и на бедственное положение моего жёлтого короля.
– Эштон, – с каким-то таинственным присвистом обратился он ко мне.– Дело серьёзное.
Хэвлок подошёл к карте штата, висевшей на стене, и стал водить по ней пальцем, разыскивая нужную точку.
– Вот этот городок, – ткнул он длинным указательным пальцем куда-то на северо-западе. —Чоразин.
– Так что случилось в Чоразине? – спросил я, потирая глаза.– В два часа ночи?
– Я сам ещё не всё понял, – вздохнул Хэвлок.– Услышать голос сквозь этот шум было сложно.
– Шум?
– Там как будто гудела аэродинамическая труба.
– Возможно, так оно и было? – попытался пошутить я.– Но кто вам звонил?
– Он назвался Фармером. Сквозь не стихающий вой он успел сказать, что остался последним в этом городе.
– Что же остальные? – удивился я, поднимаясь из тёплого кресла, чтобы размять ноги. В камине красные искры падали в золу. На столе Хэвлока неведомое науке существо, размером с белку, шевелило усиками в пуленепробиваемой банке с формалином.
– Бежали остальные, – задумчиво сказал Хэвлок, погружённый в свои мысли. Я бы не удивился, если бы в это самое время разум Хэвлока парил где-то над Чоразином.
– Утечка химикатов? Экологическая катастрофа? – спросил я, читающий много новостей.
– Зачем бы он звонил тогда хтонологу? – хмыкнул Хэвлок, потирая руки.
– Значит, опять Древние, – расстроился я.
– Вероятнее всего, – кивнул Хэвлок. – Пока есть хоть один Фармер, нам нужно ехать туда и разобраться с Итаквой.
– С кем? – переспросил я.
– Шум как из аэродинамической трубы, – подсказал Хэвлок. – Жуткий ураган.
– А он сам не кончится? – я мельком взглянул на доску и понял, как исправить своё положение.
– Сам он не кончится, хотя бы потому, что Фармер сообщил о чужаке, который и принёс в город эту заразу.
– Вам шах конём, – я двинул фигуру.
Хэвлок посмотрел на диспозицию своей шахматной армии, как будто первый раз её видел.
– А вам мат! – хмыкнул он и сбил моего коня своей королевой.
Я совсем понурился, осознав, что поездку отложить не удастся.
– Чужак? – спросил я, барабаня пальцами по столу. – Насколько он чужероден?
– Полного описания я не услышал, но Фармер кричал, что чужак хромает.
– Ужасное отклонение от нормы, – съязвил я.
– Дослушайте вводную информацию, – перебил меня Хэвлок, роясь в ящиках своего стола. – В городе Чоразин буря. Кошмарное стихийное бедствие. Машину оставляем у въезда.
– Как мы через бурю будем прорываться в поисках этого хромого? – зевая, спросил я.
– Действительно, по земле не стоит и пытаться, – решил Хэвлок.– Остаётся канализация.
– Только не это! – скривится я.– После такого плотного ужина… Пусть останавливают чужака спецслужбы.
– Но ведь с обычной точки зрения, как вы заметили, буря должна сама кончиться, им что-то делать и в голову не придёт, – резонно возразил Хэвлок. Он достал несколько очков для плавания.
– Мы что, плыть по дерьму собираемся? – с отвращением спросил я.
– Нет, но буря ведь не из мира сего, – Амброз вручил мне одни очки. – Она проходит и сквозь стены.
Выражая своё неудовольствие скорбным лицом, я всё же вышел из тёплого дома на Флит-стрит 122, и вместе с Хэвлоком отправился в мрачный городок Чоразин, охваченный бедствием.
Уже забрезжил рассвет, однако, когда впереди показался зеленый знак с надписью «Чоразин – 3 км», небо потемнело, и мы услышали первые отголоски бушующего ненастья.
Я занервничал, а Хэвлок внешне оставался спокойным, хотя внутри, как я прекрасно знал, он жаждал раскрыть эту тайну, и не перед чем бы не остановился.
– Как думаете, ваш информатор ещё жив, и если да, в городе ли он до сих пор? – спросил я Амброза, охотника за ужасами.
– Если жив, то в городе, – ответил он. – На улицах сейчас такой ветер, что его размазало бы о ближайшую стену.
Я сглотнул ком, подступивший к горлу.
– Может, на этот раз посмотрим издалека и уедем? – малодушно предложил я. Основания к тому были: в воздухе над нами пролетела спутниковая тарелка, сорванная бурей с какого—то дома и застряла в кустах позади машины.
– Хотите отсидеться в кустах, как эта железка, а потом писать про меня героическое фэнтэзи? Не выйдет! – пригрозил Хэвлок.
– А сейчас всё равно люди мало читают, – парировал я из—за руля, наблюдая, как пыль столбом сметает мусорные мешки, летящие над дорогой.
– Стоп! – приказал Хэвлок. Я остановил машину. Города не было видно в песчаной буре.
– Здесь смешались аномальные силы, – загадочно произнёс Хэвлок. Внезапно мимо пролетел дорожный светофор, с лязгом царапнул крышу моей машины и разбился об асфальт.
Я выругался и включил задний ход. Отъехав на метров сто, понял, что соседнее кресло в машине пустует.
– Это безумие! – заорал я в пустой машине. Потом вылез и хлопнул дверцей. Нацепил очки для плавания.
В лицо тут же ударил ветер. Я схватился за капот машины, но всё равно потерял равновесие и перевалился через него. Присев на корточки, я отдышался. Буря била наповал, это факт.
Внезапно я заметил некое очертание существа, смутно проступающее сквозь летящую пыль. Серое марево складывалось в подобие собаки, гиены или волка.
Оно разинуло пасть. Раздался такой же вой, какой шёл из центра города, но слабее. Хотя мои уши уже заложило песком. Я распахнул дверцу и задом стал залезать в салон.
Серый бесплотный волк прыгнул.
Я крикнул: «Изыди!» и захлопнул дверцу перед его носом. Песчаный пыльный призрак расплющился по стеклу, ему не хватило сил выбить его. Хватило бы у него сил меня покусать, не знаю. И не хочу задумываться. Одно я понял точно: Хэвлок в смертельной опасности и идёт не от неё, а к ней.
Улицы гудели, потусторонний ужас, принесённый чужаком, разрушал постройки.
Хэвлок, следуя природному и космическому чутью, пробирался вперёд, приседая и
проскальзывая между расшатанными балками, грудами кирпича, которые шевелились, как живые и, наконец, услышал одинокий человеческий вопль.
