Глава 1. Необычное происшествие
Ранним утром на песчаной дорожке роскошного сада, находящегося на втором этаже ниневийского дворца Ашшурбанапала, был найден растерзанный труп пожилого мужчины.
Когда начальник дворцовой стражи Аран получил известие об этом необычном происшествии, он только начинал одеваться. Сначала в передней послышался непривычный для этого времени шум, а потом громкий говор нескольких человек. Тяжелые шаги приближались к покоям Арана.
Собственно, его вообще не должны были беспокоить так рано. Он сам вставал задолго до утренней смены караулов, обходил верхние галереи дворца, потом спускался на нижние этажи, лично беседовал со стражниками, принимал доклады начальников отрядов. Все отлично знали этот заведенный и годами устоявшийся порядок.
Неизвестность могла таить опасность для Арана, поэтому он второпях накинул на плечи портупеи, скрепленные на груди крест накрест круглой бляхой, подпоясялся широким ремнем, автоматически поправил ножны.
Сам меч Аран никогда на ночь в ножны не прятал: на всякий случай. Такова была многолетняя привычка со времен сопровождения великого царя при походах в качестве личного стражника: ночью длинный узкий меч всегда лежал рядом, под рукой. Сейчас он был уже в руках Арана.
Однако беспокойство оказалось зряшным: пришедшие были начальник отряда второго этажа и два стражника ночной смены. Гораздо хуже оказалось само известие о происшествии. На минуту Аран почувствовал даже, как внутри него сначала все сжалось, а потом задрожало: он испугался, и тому были причины.
Никогда прежде за всю его долгую службу в этой должности да, пожалуй, и ранее во дворце ничего подобного не происходило. Это был исключительный случай. Никто посторонний без предварительного доклада, согласования и осмотра не мог проникнуть не то что во дворец царя, но даже за крепостную стену окружавших его укреплений. Аран терялся в догадках, кем бы мог быть найденный в саду мужчина, которого без отлагательств следовало осмотреть самому.
Аран вслед за начальником отряда прошел по длинным коридорам дворца к широкой лестнице в сад, остановился у балюстрады, сквозь ветви пальм увидел песчаную дорожку, ведущую от боковых входов к бассейну, и, спустившись на несколько ступеней, разглядел лежащее вдали тело. Даже с такого расстояния оно показалось ему странным: непропорционально длинным (мужчина был намного выше среднего роста), худым, с тонкими в запястьях руками и очень длинными пальцами. Ступни ног мужчины были огромны.
Прежде чем спуститься вниз на дорожку, следовало кое-что выяснить у стражников, которые нашли тело. Они отвечали сбивчиво, но с виду уверенно. Это случилось на рассвете. Ночью они не слышали никаких посторонних звуков. Службу несли у южного входя в сад, прямо у лестницы, ведущей к выходу из дворца. Все якобы было как обычно: какие-то ночные шорохи, хлопанье крыльев птиц, рычание зверей в каменных вольерах этажом ниже. Ни шаги, ни голоса людей не нарушали ночную тишину. Правда, какой-то сдавленный возглас послышался им в дальнем углу сада, еще задолго до рассвета, но они приняли это за крик попугая. Все.
Аран пристально всматривался в лица стражников. Он не верил им. И дело было не только в его профессиональной подозрительности. Много ночей еще в молодости он сам провел так же, как они – сначала в постоянном напряжении, потом – с боязнью роковой ошибки, со временем – с опытной снисходительностью, и наконец – с развитым на опасность чутьем, этим почти животным ощущением.
«Где-то они врут, – размышлял Аран. – Что-то не вяжется одно с другим. Это надо обдумать. Стоять всю ночь, даже если задремать, и не услышать, как кто-то отбивается от нападения? Не духи же напали на чужака? Что-то здесь не так! Однако, – решил он, – пока не стоит настораживать этих балбесов недоверием. Пусть думают, что их объяснения приняты.»
Аран подошел к месту происшествия. По установленным правилам каждый вечер песчаные дорожки сада орошались водой и аккуратно разрыхлялись граблями. Делалось это для того, чтобы ночью никто не мог пройти садовыми дорожками, не оставив своего следа, ведь дорожки вели к лестнице во внутренние покои царя и его близких. Сейчас на песке были видны следы воинских сандалий – их оставили двое стражников, обнаруживших тело. Кроме них – следы сандалий большого размера, верно принадлежащих мертвому мужчине. И, наконец, рядом и пересекаясь с ними на песке отпечатались следы крупных кошачьих лап. Песком, взрыхленным ими, были засыпаны края дорожки и кусты роз, окаймлявших ее.
Тело пожилого мужчины опять произвело на Арана странное впечатление. Изломанное крупными животными, с вывернутыми руками, оно лежало в луже крови, вытекшей из растерзанного горла. Много крови впиталось в песок, но все равно вокруг головы и плеч кровь до сих пор стояла не запекшейся лужей. Завитая борода мужчины разлохматилась, головной убор валялся в стороне. Лицо, изуродованное клыками животных, стало совершенно неузнаваемым. Часть одежды была разорвана острыми когтями, однако, кроме как на горле и плечах, следов от зубов больше нигде не было заметно. Видевший множество таких сцен, Аран не имел никаких сомнений на счет смерти этого человека. Он был убит животными, и Аран уже предполагал, какими: зверинец находился совсем рядом с садом.
– Значит, ничего не слышали? – повторил он вопрос, адресованный двум стражникам.
Те стояли, угрюмо повесив головы.
«Где-то я его видел, – думал между тем Аран. – Эту долговязую фигуру я уже однажды видел и вроде бы совсем недавно. Только надо припомнить, где и когда».
Погибший при жизни явно выделялся среди других людей высоким ростом, да и одет был несколько необычно для ассирийцев центральной части страны: орнамент плаща, как у мидийцев, а головной убор больше походил на сирийский. Восток и запад.
Арану было, о чем поразмышлять, но ситуация требовала немедленных действий: тело мужчины следовало срочно с дорожки убрать. Лучше будет, если до поры никто лишний не узнает о происшествии в саду, а здесь того гляди могли появиться даже женщины, и тогда пересудам не будет конца.
– Заверните тело в ткань и отнесите его в холодную комнату, – распорядился Аран, обращаясь к начальнику отряда Нимруду. – Сделайте все только втроем, чтобы вас никто не видел. И если я узнаю, что кто-то из вас проговорился, не поздоровится всем троим, – пообещал он, не повысив голоса, но одним тоном вызвав озноб у своих подчиненных.
– После того, как отнесете тело, возьмете мешки и носилки, поменяете на дорожке песок и аккуратно разровняете граблями. Не забудьте отряхнуть кусты роз. Нимруд, отвечаешь за все, – он грозно взглянул на начальника отряда. Тот склонил голову в почтительном наклоне.
