1. 1
Проснувшись, привычно трогаю постель. Холодная, Каэн, похоже, встал уже давно.
Кутаюсь в одеяло, вставать не хочется. Без моего князя мне всегда холодно, только он может согреть меня в объятиях своим драконьим теплом.
Досадливо вздыхаю. Все чаще я просыпаюсь, и рядом нет его.
Он снова не сказал мне, что уйдет рано.
Изо всех сил гоню непрошенные тревожные мысли.
Мне кажется, что Каэн холоден со мной в последнее время, но я не решаюсь заговорить с ним об этом, страшась вызвать его гнев.
С тревогой вспоминаю слова жреца, он все время твердит, что только соединение истинно любящих сердец способно подарить миру нового дракона
Но разве недостаточно метки истинности? Неужели этого мало?
Едва поднявшись и не надевая обуви, я иду в молельную комнату. Полированный камень холодит мои ноги, но я знаю, что так надо. Драконий бог не любит неженок.
Едва увидев меня, жрец встает с колен и приветствует меня молчаливым поклоном.
Он одет в неизменную серую рясу, контрастирующую с его темной кожей, и лицо его, покрытое шрамами от ожогов, кажется мне сегодня особенно суровым. Впрочем, веселым он тоже никогда не бывает. Служители драконьего бога всегда носят на себе печать отстраненности от мира.
Я бы наверное тоже не очень радовалась, если бы мое тело с детства закаляли огнем.
— Здравствуйте, Виктор, — тихонько говорю я и встаю на колени перед вечно горящим изображением первого дракона.
Каждый раз после молитвы глаза мои полны слез. Но драконий бог либо не видит их, либо они недостаточно солоны для него.
— Нужно надеяться, нужно верить, дракон милостив, — сухо говорит жрец, видя мои слезы.
А что еще он может сказать?
— Дракон милостив, но, похоже, его милости я пока не заслужила, — с горечью говорю я.
— В иные времена жены ждали своего часа и десять лет, и даже более, — спокойно молвит жрец.
— Как я узнаю, что беременна? — в тысячный раз спрашиваю я его.
Он вздыхает и произносит слова, как заученную формулу.
— Ты почувствуешь дым, почувствуешь жар и огонь, ты услышишь зов своего еще не родившегося отпрыска. Ты почувствуешь силу, которая не доступна простым смертным. Ты почувствуешь сердце дракона в себе.
Я вздыхаю и встаю с колен. Сколько раз я уже слышала эти слова и сколько раз тщетно прислушивалась к себе в поисках этого самого чувства. В итоге, всегда одно лишь разочарование…
Вернувшись в спальню, наконец позволяю себе одеться. Замерзшие пальцы не слушаются и застегивание пуговиц превращается в целое испытание. Я не люблю, чтобы слуги помогали мне одеваться, как другим высокородным дамам. Когда мне помогают одеваться другие, я чувствую себя беспомощным ребенком. Я точно уверена, что драконьему богу не нравятся такие жены, и он не дарует им детей.
И в тот момент, когда я подхожу к окну, чтобы взглянуть на величественный горный пейзаж, открывающийся из моей спальни, я чувствую это.
Я смотрю на свои руки, которые только что дрожали от холода, и ощущаю, как сквозь них проходит волна внутреннего тепла.
Прикасаюсь к животу и ощущаю, словно тонкая нить ярко горящего света пронизывает все мое тело. Она постепенно расширяется и множит свои ответвления. Это происходит стремительно, как лесной пожар, заполняя все мое тело.
Я мгновенно понимаю, что это такое.
Это не может быть ничем другим.
Свершилось! Наконец-то!
У моего князя будет наследник!
2. 2
Я чувствую, теперь я чувствую его сердце, оно бьется ровно и уверенно внутри меня, с каждой секундой наполняя мое тело горячим светом.
Теперь я понимаю, о чем говорил Виктор, это нельзя спутать ни с чем.
Выбегаю из спальни и бегу по коридорам, открывая одну дверь за другой, чтобы как можно быстрее сообщить Каэну счастливую новость.
В кабинете его нет. В столовой тоже.
— Где князь? — спрашиваю я девочку, спешащую куда-то с подносом.
Она испуганно смотрит на меня и говорит:
— Кажется, он на втором этаже, в зале аудиенций, но туда не велено входить.
Я бегу на второй этаж, едва не сбивая с ног идущих по лестнице слуг. Мне все равно, что они подумают.
— Простите, но туда нельзя, — кричит мне кто-то вслед, но я не обращаю внимания.
— Каен! — зову я и распахиваю дверь зала для аудиенций, — ты не поверишь…
Я застываю на месте. Слова, которые я хотела сказать, застревают в горле.
Делаю несколько шагов и останавливаюсь, как подбитая птица.
Мой муж, князь Сандерс стоит ко мне спиной, а перед ним выстроены три обнаженные девицы, одну из которых он целует в губы. Взгляд мой замирает на тонких руках, одна из которых обвивает его широкую мускулистую спину, а другая погружается в его густые вьющиеся волосы.
Я прикрываю рот рукой, чтобы не закричать от пронзившей меня боли.
— Анна, — раздраженно говорит Каэн, отрываясь от девицы, и поворачивается ко мне, — разве слуги не сказали тебе, что входить сюда запрещено?
— Каэн, я не понимаю. Кто они? — я пытаюсь говорить, но изо рта вырывается только сдавленный хрип.
Князь подходит ко мне, надевая халат, я мельком вижу свидетельство его возбуждения и всхлипываю.
— За три года ты не смогла зачать наследника. Что ж, я принял меры.
— Но я…
— Не хочу ничего слышать, — Каэн прикладывает палец к моим губам, останавливая поток слов, готовых слететь с моих уст.
Он стирает большим пальцем слезу с моей щеки.
— Как ты так можешь? Ведь я же твоя истинная, — сдавленно говорю я, чувствуя, как сердце мое погружается в пустоту чернее самой темной ночи. Боль, словно дикая кошка, рвет меня острыми когтями, а я только и могу, что смотреть в его горящие огненным светом глаза. Глаза дракона, которые, как я думала, горят только для меня.
— Почему ты так жесток? — говорю я тихо.
— Выйди и закрой дверь, сквозняк, не видишь, девушкам холодно, — властным голосом бросает дракон, — мы поговорим с тобой позже, Анна.
Мое тело перестает что-либо ощущать, кроме боли и пустоты, разрастающейся внутри меня, как чернильное пятно.
Этого не может быть, только не мой Каэн. Ведь он же любит меня. Если бы он не любил меня, я не могла бы зачать дракона.
Опускаю голову, чтобы не видеть обнаженных девиц, стоящих перед моим лордом и иду к выходу, чувствуя, что если остановлюсь, больше не смогу сделать ни шага.
— Анна! — окликает он меня.
Я с надеждой поворачиваюсь и смотрю в его огненные глаза.
— Приведи себя в порядок, сегодня старик устраивает ужин и хочет видеть всех лордов с женами.
— Да, мой князь, — киваю и выхожу из комнаты.
Прикладываю руки в животу и говорю шепотом, обращаясь к своему будущему сыну:
— Он не узнает о тебе.
3. 3
Теперь моя жизнь разделена на "до" и "после". Мой дракон предал меня.
Эта мысль не укладывается в сознании. Словно стена, мощная и крепкая стена, за которой я пряталась от жестокого и безжалостного мира, теперь разрушена, и за ней воет ветер, пронизывая до самых костей мое хрупкое тело.
