-Прости! - захлебнулась я слезами.
-Простить?! Может, мне еще забыть обо всем и продолжить жить с тобой, как ни в чем не бывало? - вскричал он и тут же с самоиронией добавил. - Нет, ты конечно, из меня лоха сделала, Чайка, но не до такой степени.
-Прекрати, - поморщилась я, не в силах видеть Гладышева таким, но его это окончательно вывело из себя.
-Закрой рот! Лицо свое кривить будешь, когда вернешься на помойку, с которой я тебя подобрал, – процедил он, не сдерживая бушующих эмоций. - Я верил тебе! Каждому твоему гребаному слову! Даже, когда все было шито белыми нитками, я верил тебе! Всякое сомнение давил и верил, верил, верил! Как полный, бл*дь, идиот!
-Прости меня! Прости!- протараторила я, зашиваясь от болезненной агонии, но Олег продолжал безжалостно истязать нас обоих.
-Я привел тебя в свой дом, в свою семью! Разделил с тобой все, что у меня было и есть, а это больше, чем тебе вообще могло присниться! Тебе стоило только пальцами щелкнуть, и я бы все к твоим ногам положил. Абсолютно всё! Чего ж тебе, сука, не хватало? Чего, мать твою?!
Я задрожала и отвела взгляд.
-Смотри на меня! - резко сжал он в кулаке вырез шелковой сорочки и рванул вверх, заставляя меня привстать на носочки, отчего ткань затрещала, впиваясь в мою кожу. Я обхватила его руку и посмотрела ему в глаза, сглатывая соль, текущих по щекам слез. Олег рвано дышал, обдавая меня запахом алкоголя, лихорадочно всматриваясь в мое лицо. И столько презрения, столько боли и горечи было в его взгляде, что мне захотелось умереть, дабы прекратить эти невыносимые муки.
– Почему? – прошептал он с надрывом, отчего я содрогнулась и заходясь рыданиями, покачала головой, ибо мне нечего было ему сказать, кроме того, что я просто дура. Но это Гладышев и без меня знал, о чем и сказал с горечью. – Жаль, что я попытался увидеть в тебе что-то большее, чем ты есть. А ведь с самого начала знал, что ты всего лишь очередная дешевая подстилка, но нет- повелся, идиот. В любовь поверил…
- Не надо так... Чувства были правдой, - возразила я шепотом.
-Неужели?!- усмехнулся Олег.- И что это за чувства такие, когда спишь с двумя мужиками?
Я всхлипнула, закрывая лицо ладонями, но Гладышев не позволил мне отгородиться, сжав мои запястья одной рукой.
- Знаешь, что я сделал с твоим любовничком? – вкрадчиво произнес он, небрежно приподняв мое лицо пистолетом.
-Мне все равно, - выдавила я из себя. Олег на мгновение замер, а после презрительно ухмыльнулся.
-Бездушная тварь! - выплюнул он. – Когда я, как последний кретин ползал перед тобой на коленях, тебе тоже было все равно, да? Ты, наверное, отлично повеселилась….
-Нет!
- Что нет, сука? – проорал он, сжав до боли мои руки. – В ту ночь ты была у него! А я в это время, как дебил, сидел под окнами и подыхал от мысли, что ты ушла от меня! Пока он трахал тебя, я сходил с ума от вины и раскаянья. Клял себя на чем свет! Но тебе этого, похоже, было мало и ты решила оторваться по полной за все свои обиды. Да? Вот только не пойму, неужели ты настолько не уважаешь себя? Как ты могла сразу после него быть со мной? Как, черт тебя раздери? Что ты за мразь-то такая?! – его голос сорвался, и Олег оттолкнул меня, отворачиваясь, чтобы я не заметила промелькнувших в глазах слез. Но я их слышала, чувствовала сердцем и оттого собственное разрывалось на куски.
-Прости меня! Прости за все! Я не знаю, как опустилась до такого,-прорыдала я, оседая у его ног. –Спрашивала себя каждый проклятый день и не знала. Умирала от боли, глядя тебе в глаза, и не знала. Ненавидела себя, но не знала. Я запуталась… У меня ничего не осталось: ни совести, ни гордости, ни человечности… только страх. Страх потерять тебя.
-Замолчи! – процедил он дрожащим от гнева голосом, но меня это не остановило.
- Не замолчу! Для меня все перестало иметь значение, кроме наших отношений. Поэтому я цеплялась за любую возможность, чтобы их сохранить. На все была готова, на любое преступление, только бы ты не знал этой боли! Только бы …
-Закрой рот! - проорал Гладышев, схватив меня за руку, прожигая бешеным взглядом. – Убирайся из моего дома! – процедил он, толкая меня к двери. Но я вцепилась в него мертвой хваткой, зная, что не смогу дышать, если окажусь за стенами дома. Жить не смогу без этого мужчины.
Вот только у меня было слишком мало сил, чтобы противостоять ему. А он не собирался церемониться. Просто ударил по руке, чтобы отцепилась и подхватив под локоть, потащил меня из спальни. Я попыталась вырваться, но Гладышев резко дернул меня на себя, преодолевая мое сопротивление. Меня отпружинило, и я ударилась об угол комода, но Олегу было все равно, он поволок меня на первый этаж, не обращая совершенно никакого внимания на мои слезы, мольбы и попытки его остановить. Он шел напролом, отчего я билась обо все попадающиеся углы мебели, но оглушенная отчаяньем, не чувствовала боли, пока мы не дошли до лестницы. Олег в очередной раз дернул меня, поторапливая, и я запнувшись, пролетела пару ступенек, разбивая локти и колени. Мне повезло, что Гладышев держал меня крепко, иначе я бы летела до первого этажа, хотя я бы предпочла разбиться, чем проживать весь этот кошмар.
Меня обожгла дикая боль, в глазах помутнело, дыхание перехватило.
Гладышев замер, выпустил мою руку и непререкаемым тоном произнес:
-Поднимайся и пошла вон отсюда!
-Пожалуйста… - прошептала я.
-Хватит устраивать цирк! Не вынуждай меня…
-Пожалуйста, любимый,- презрев всякое достоинство, прорыдала я, обняв его ноги.
-Заткнись! Еще одно слово, и я пристрелю тебя к чертовой матери! – проорал он, отпихивая меня от своих ног.
- Стреляй!- прокричала я в ответ, глядя ему в глаза, направив пистолет себе в грудь.- Давай, стреляй, и покончим с этим. Мне что без тебя, что с пулей в сердце - одинаково!
Но Олег меня уже не слушал, за волосы потащил по лестнице в холл, где столпилась шокированная прислуга и рывком отворив дверь, вышвырнул из дома.
-Выведите за ворота! Чтоб духу ее не было через пять минут, иначе пойдете следом! - рявкнул он кому-то за моей спиной. И с отвращением взглянув в мою сторону в последний раз, захлопнул дверь.
А у меня внутри все оборвалось, застыло, оглушенное предрассветной тишиной. В лицо ударил пронизывающий ветер с ледяным дождем, пробирая до самых костей и неумолимо шепча: « Вот и всё, девочка. Вот и всё…».
