ЛИР. А мы прольем на мысли наши свет.
Подайте карту. Наше королевство
Мы делим на три. Нам давно пора
От груза дел избавить нашу старость,
Взвалить его на юных и здоровых
И без хлопот на кладбище ползти.
Но чтобы наши милые зятья,
Вы, Корнуолл и Альбани, в дальнейшем
Не перегрызлись, мы за дочерьми
Уделы их публично закрепим.
Решенья ждут и брачные посольства
Француза и Бургундца – претендентов
На руку нашей дочери меньшой.
Ну-с, дочки, вам теперь владеть страною
И править вместо нас, и та, кто лучше
Свою любовь к нам выразит словами,
К природным свойствам приобщит заслугу, —
Достойна будет щедрости двойной.
Начнем со старшей дочки Гонерильи.
ГОНЕРИЛЬЯ. Моя любовь богаче всяких слов.
Вы для меня весь мир, вы – жизнь моя,
Сокровище мое. За вас отдам я
Здоровье, зренье, счастье, совесть, честь.
Ни разу дочь отца так не любила,
Чтоб от любви к нему сводило горло
И прерывалась речь, как у меня.
Такой любви еще не видел свет.
КОРДЕЛИЯ (в сторону). Что на вопрос любимого отца
Корделия ответит? Промолчит.
ЛИР. От сих до сих – владения твои.
Отныне ты хозяйка тучных нив,
Густых дубрав, глубоководных рек
И заливных лугов, – навек твоих
И твоего от Альбани потомства.
А что супруга Корнуолла скажет,
Вторая дочь – дражайшая Регана?
РЕГАНА. Я и сестра – одной и той же пробы,
И стоим мы равно. В моей душе
Нашла она своей любви слова —
Но далеко не все, тогда как мне
Противна даже мысль о наслажденьях,
Присущих человеческой природе,
И к вашему величеству любовь
Одна счастливой делает меня.
КОРДЕЛИЯ (в сторону). Корделия, бедна ты на слова,
Зато богаче всех своей любовью.
ЛИР. Владеть тебе и отпрыскам твоим
Вот этой третью в нашем славном крае,
Не менее привольной и обильной,
Чем земли старшей. Ну, а ты, меньшая,
Последняя, но все ж не из последних,
Коль скоро служишь яблоком раздора
Меж вин французских и бургундских сливок.
Утеха наша, чем ты нас утешишь,
Чтоб лакомый кусочек заиметь?
КОРДЕЛИЯ. Ничем.
ЛИР. Ничем?
КОРДЕЛИЯ. Ничем.
ЛИР. Твое «ничем»
Ничем и будет. Выразись понятней.
КОРДЕЛИЯ. От сердца речи с языка нейдут.
Я, бедная, люблю вас, государь,
Как дочери положено, и только.
ЛИР. Корделия, ты что? Смени ответ,
Фортуну не дразни!
КОРДЕЛИЯ. Мой государь!
Я – ваша дочь, и вас должна любить,
Вас почитать и вам повиноваться.
Но если выйду замуж, не смогу
Я, как мои замужние сестрицы,
К вам одному с любовью относиться.
Моя рука, которую отдам я
Супругу моему, залогом будет,
Что я его намерена любить
И уважать не менее, чем вас.
ЛИР. И ты не лжешь?
КОРДЕЛИЯ. Нисколько, государь.
ЛИР. В столь юном существе неблагодарность?
КОРДЕЛИЯ. Всего лишь честность в юном существе.
ЛИР. Отныне честность – все твое богатство.
Священной силой солнечных лучей,
Полночными обрядами Гекаты,
Движеньем сфер, влияние которых
Дает нам жизнь и смертью нас дарит,
Клянусь, что забываю об отцовстве,
Ломаю узы крови и родства,
Тебя из сердца с корнем выдираю.
Скифийский варвар или троглодит,
Который с голодухи поедает
Своих детей, в душе моей вернее
Печаль и жалость вызовут, чем ты,
Моя навек отверженная дочь.
КЕНТ. Мой повелитель…
ЛИР. Кент, не продолжай!
Не задевай взбешенного дракона!
Мечтал я у нее, любимой дочки,
Свою понежить старость. Прочь, змея!
И пусть я буду корчиться в аду,
Не жди отцовского благословенья! —
Ну, где Француз? Оглохли? Где Бургундец? —
Вы, Корнуолл и Альбани, к уделам
Супруг и этот присовокупите.
Пусть честность, а на деле – просто вредность
Ей свахой будет. Вам, зятья, обоим
Дается власть с букетом привилегий,
Сопутствующих сану. Вы должны
По очереди месяц содержать
И нас и сотню рыцарей при нас
На полном пансионе. Сохраняем
Мы только титул наш и атрибуты.
А отправленье власти, сбор налогов
И прочие права даются вам,
