ГЛАВА 1
В далеком северном королевстве, где большую часть года воет в поднебесье метель и белое покрывало окутывает пологие холмы, где морозными узорами украшены стекла домов, а ветви деревьев покрыты наледью, жил справедливый молодой король, Дагоберто Смелый. Был он хорош собой, добр душой, и королевство его процветало, несмотря на суровые зимы. Ездили по северным землям ярмарки, торговцы привозили товар из дальних стран – с востока пряности и шелка, с юга – вина и сладкие цукаты, тонкие прозрачные вуали и драгоценные камни – огненно-красные, словно в них живет солнце, с запада же прибывали караваны с солью и пшеницей. А подданные короля Дагоберто продавали пушнину да самоцветы, что добывали в горах Бен-Невиса – зеленые изумруды, синие и желтые топазы, прозрачно-льдистый хрусталь.
Так высоки были эти горы и отвесны их склоны, что никто не знал достоверно, что находится за ними – не было храбрецов осилить вершины, покрытые льдами. Сказывали, что живут там драконы, и если пропадали молодые девушки из поселений, так грешили люди именно на этих чудищ, мол, охочи они до женских ласк.
Говорили, что у драконов две ипостаси. Одна – звериная, жуткая, в которой проводят ящеры большую часть жизни. Покрыты чудища жесткой чешуей, острыми шипами, мощные лапы их – когтисты, крылья – широки и сильны, и могут чудища преодолевать огромные расстояния, неся на спине добычу. Вторая же ипостась – человеческий лик. С виду они обычные люди, лишь едва заметная чешуя выдает суть да узкие змеиные зрачки в янтарных глазах.
Жестоки были драконы, страшна их власть. И не находилось на них управы, ведь люди оказались слишком слабы перед чудищами, а Древние, что жили здесь прежде и владели дивными чарами, отчего-то не вмешивались в ход событий с тех пор, как появились в предгорьях Бен-Невиса первые человеческие поселения. Кем были Древние? Много было имен у детей грез -сидхе, ши, лорды холмов… Но все унес ветер, пеплом развеял над холмами, в которые ушли прежние хозяева этих земель…
И властвовали здесь драконы, пока не случилась беда в небесном королевстве и не оказались чудища под страшным проклятием, отнявшим у них возможность оборачиваться в человека или зверя по своему желанию. Злость и ярость овладели драконами, ведь с тех пор лишь несколько раз в году, на праздники Порога, когда горят волшебные костры возле людских поселений, отгоняя нечисть, могут чудовища менять ипостась, могут жить свободными и летать в поднебесье… Все остальное время проводят они в чародейском каменном сне, спрятавшись в лабиринте подземелий своего прекрасного летающего острова.
И говорят, прокляла драконов сама королева, в чьей крови горел огонь Древних, когда оказалась во власти чар одного из чудищ. Верить в то или нет, каждый сам решал, а было это так. Случилось однажды в королевстве Дагоберто Смелого горе большое – слегла в лихорадке жена его, леди Элоиза. Была она прекрасна как утренняя заря, любил ее повелитель Севера, больше жизни своей, больше короны. Что угодно готов был отдать, лишь бы Элоиза его не зачахла. Но не помогали ей отвары заговоренные, не помогали лекари и знахари, все бледнее становилась несчастная. Исхудала, а глаза, прежде ярко-синие, как незабудки, выцвели, стали прозрачно-льдистыми, словно поселилась во взгляде королевы вечная зима. Лежала леди Элоиза, не вставая, в своих покоях, и лишь горько плакала, когда муж приходил навестить ее. Отводила глаза, просила его оставить ее, не спрашивать ни о чем.
Не знал Дагоберто, что делать, чем помочь, и решился позвать во дворец старую ведьму, что жила у самоцветных рудников – говорили ему, что видит старуха прошлое и будущее, что волшба ее помогла многим людям.
Пришла ведьма по первому же зову короля – дряхлая, в обносках, с амулетом из аметиста на груди, волосы седые висят паклей, словно не чесала она их никогда. В руке клюка из рябины, волшебного дерева, отгоняющего злых духов, на плечах – облезлая лисья шубейка.
– Все, что ни пожелаешь, тебе дам, – сказал ей Дагоберто Смелый, – полкоролевства или часть рудников самоцветных, только спаси мою жену!
– Погляжу, что сделать можно, – прошамкала ведьма, – да только не надобно мне твое богатство, отдашь мне дочь королевы!
– Но нет у меня дочери, – удивился король такой просьбе.
– Когда будет – тогда и отдашь. Все равно не захочешь, чтобы с тобой она жила. Не твоя то кровь будет. Проклятая кровь.
Видать, знала старуха-ведунья то, чего никто не мог предугадать.
Отправилась она к молодой королеве. Вошла в покои, а леди Элоиза уже при смерти – бледней простыней своих белоснежных, губы – серые, в глазах – тени иного мира. Посмотрела на нее ведьма, амулетом своим над лицом королевы поводила, бормоча что-то, а потом к окну метнулась.
– Смотри, мой король, – говорит ведьма, а пальцем на каменного дракона на стене , под ее окнами, указывает, – вот причина болезни твоей жены! Чудище это за горами Бен-Невиса жило прежде, жену твою оно ночами истязает ласками любовными, а днем в камень обращается. И уже носит дитя королева – но не твое оно, а драконье! Разбей чудище это, пока оно каменное, в крошево разбей, и тогда умрет дракон. А как жена твоя дитя выносит, то отдашь мне младенца. И будете жить дальше со своей королевой – долго и счастливо!
Все сделал король, как ведьма сказала. И дочь драконью, как срок пришел ей родиться, отдал старухе. Погоревала королева, поплакала, но вскоре утешилась ребенком, которого королю родила одна из фрейлин еще до того, как Дагоберто встретил саму Элоизу. Жил мальчик при дворе, был пуглив и нежен, смекалист и охоч до всего нового, и не было у него никого – мать умерла родами. Полюбила леди Элоиза этого ребенка, и со временем король признал мальчика наследником, когда понял, что любимая жена не подарит ему больше детей.
Вот только слезы несчастной королевы, в чьих жилах текла кровь Древних, ушедших жить в подземный мир сотни лет назад, не минули просто так. Проклятие ее, которое выкрикнула она зимой, когда царит над миром Долгая Ночь, принесло беду в Небесное королевство драконов. Прокляла их леди Элоиза, украло проклятие искры их душ, обрекло на долгий каменный сон.
А ведьма горная дочку королевскую в свою хижину притащила – в корзинке плетеной, в коей в начале осени яблоки продают да тыквы. Пеленки у младенца кружевные были, богатые, король не поскупился на откуп, лишь бы отродье проклятое куда подальше отправить. Не наказание то было для девочки, что ведьма ее с собой забрала, а счастье. Ведь никто не знал, что вырастет из дочери дракона. И никто, кроме ведьмы Эмеральд, не хотел видеть принцессу – даже мать родная, ведь напоминала девочка ей о постыдной тайне и очаровании дракона. Может, и зарастет эта рана, может и пожалеет леди Элоиза о сделанном, да вот только поздно будет.
