Распахнутые объятия смуглянки-ночи сулили долгожданную прохладу, но Карре с каждой секундой становилось всё жарче. Взмокнешь тут, когда приходится ползти вверх по стене дома, используя в качестве опоры лишь каменные завитушки и ненадёжные стебли плюща. Удачно, что старинный особняк изобиловал и тем, и другим: четыре века назад фасады зданий щедро украшались всякими финтифлюшками и каменными мордами не пойми кого. А плющ тоже вольготно разрастался и, к счастью для Карры, новый владелец дома не собирался от него избавляться. Разбогатевшему на алмазах толстопузому Вайриосу нравилось ощущать принадлежность к старой аристократии. Он даже женился на девушке – дальней родственнице местного барона, хотя сам был выходцем из низов. Двадцать лет назад, до открытия первых Врат, такой мезальянс, по словам тётушки, был бы немыслим.
Нога в удобном сапожке сорвалась, чиркнув по старым камням, и девушка беззвучным шёпотом обругала себя за неосторожность, а потом пожелала Вайриосу подавиться его утренним чаем. Или что он там пьёт за завтраком. До третьего этажа, где, по словам слуги, находился кабинет хозяина дома, оставалось немного. Но руки дрожали всё сильнее, а едкий пот заливал глаза, затрудняя подъём. Ещё Карра сопела, как простуженный бык-производитель, и только надеялась, что все в доме уже спят. Спальни, где могли бы оставаться открытыми на ночь окна, выходили в сад, с другой стороны особняка.
Когда Карра наконец добралась до заветного окна, ей уже ничего не хотелось, даже вернуть родительский медальон. Из последних сил цепляясь левой рукой за плющ и приникнув к стене, правой она осторожно, сосредоточенно послала свою магию открыть защёлки с внутренней стороны окна. Небольшая, слабо светящаяся золотом бабочка скользнула сквозь стекло и немного повозилась внутри. Раздался еле слышный щелчок задвижек, и Карра с облегчением толкнула раму вверх. Неудобно изогнув руку, она закрепила задвижки с обеих сторон и осторожно перелезла через подоконник.
Напряжённо прислушалась: в комнате тихо, лишь слышно её сипящее дыхание и суматошный стук сердца. Она позволила себе немного отдышаться и постаралась вернуть так и норовившую удрать от хозяйки храбрость. Голове было невыносимо жарко, и девушка сняла капюшон, прикрывавший её приметные ярко-рыжие волосы. Выбирая одежду на вечер, Карра придумала отрезать от плаща капюшон и наспех пришила его к своей лёгкой курточке. В женской шляпке было бы не слишком удобно взбираться на стену, а этот головной убор обеспечивал неплохую маскировку, скрывая волосы и лицо. Если что, сойдёт издали за мальчишку.
Девушка выпустила с ладони бабочку поярче, и та послушно запорхала перед хозяйкой, освещая дорогу приглушённым золотистым светом. Карра повела рукой, управляя полётом магической бабочки и осматривая комнату. Богатая обстановка, но всего натащено слишком много, оттого создаётся впечатление полнейшей безвкусицы. Видимо, Вайриос подбирал вещи по их стоимости, а не по истинной ценности. Впрочем, что ещё взять с внезапно разбогатевшего, но малообразованного типчика, который только и умел, что морить до смерти каторжников? Зато на алмазах состояние сделал…
Карра презрительно скривила уголок рта и направилась к сейфу, от которого, если приглядеться, исходило слабое голубоватое сияние. Магия, очень мощная охранная магия, которую не всякий взломщик перехитрит. Карра была взломщицей начинающей, и искренне надеялась сегодня же завершить эту карьеру. Если повезёт, то успешно. О том, что будет, если ей всё-таки не повезёт, девушка предпочитала не думать. Она решилась на эту авантюру только для того, чтобы вернуть родительский медальон. Вайриос не оставил ей другого выхода.
Сейф был старинным, массивным металлическим шкафчиком, тоже вычурно украшенным орнаментом и оскаленными мордами леопардов. Первое предупреждение для возможных воров, оно же последнее. Карра не считала себя воровкой: богатства толстяка её не волновали. Но своё, отнятое неправедно, она заберёт, и будь что будет!
Надеяться, что всё пройдёт успешно, позволяла её необычная магия. По правде говоря, Карра никогда не видела магов с силой, похожей на её собственную, но и помнила она себя всего лишь последние пять лет. А в их городишке, Аззареде, было немного людей с магическими способностями, и все они носили следящие браслеты, выданные Орденом Бдящих. Все, кроме Карры.
Девушка чувствовала горячую благодарность к тётушке Мийсе за разумный совет прятать от всех свои необычные способности. Сейчас всех магов поставили на учёт, хотя ещё пять лет назад превозносили, как спасителей королевства. Маги уже не могут свободно колдовать, им нужно разрешение Ордена Бдящих на любое, даже самое простенькое волшебство, а в народе разрастается глухое недовольство и недоверчивость по отношению к чародеям. Спрашивается, и что же будет дальше? Тётушка неодобрительно поджимала свои тонкие губы и мрачно предрекала ещё более скверные времена. Слишком много власти получили Бдящие, считала она, и даже сам король (тут Мийса неизменно понижала голос) вынужден считаться с мнением этих самозваных праведников и ревнителей чистоты чужих помыслов.
Двадцать лет назад началась война с химероидами, приходящими через Пылающие Врата из какого-то иного, очень недоброго мира. Причудливо выглядящие твари были полуразумными, хищными, сильными, смертоносными и владели зачаточной магией. Простые воины поначалу умирали сотнями, пока на помощь не пришли маги. Их за пятнадцать лет войны тоже погибло немало, но жители королевства чтили их как героев. А теперь уцелевших вздумали преследовать и считать опасными. Просто потому, что Орден Бдящих не терпел конкурентов и постепенно захватывал власть в королевстве. Так говорила тётушка, прекрасно разбиравшаяся в политике: она происходила из знатной семьи и получила великолепное образование. В войну все её родные погибли, в том числе жених Мийсы. Замуж она так и не вышла, но в Карре обрела если не дочь, то любимую племянницу.
Карра тихонько вздохнула, собираясь с силами. Её магия, проявлявшаяся в виде светящихся бабочек, устремилась к сейфу. Голубая, рыжая и золотистая легко просочились сквозь железную дверцу, "не заметив" охранного заклинания, прочие крылатые помощницы остались порхать вокруг.
Девушка напряжённо ждала, а магические бабочки по очереди ныряли внутрь шкафчика и постепенно заставляли уснуть охранное заклинание. Последняя оставшаяся принялась суматошно метаться вокруг хозяйки, и та подставила ладонь, не совсем понимая, что от неё хотят. Магическое создание не колебалось: усевшись, вонзило непонятно откуда взявшееся у неё острое твёрдое жало в кожу. Карра вскрикнула больше от неожиданности, чем от боли, хотя на ладони выступила капелька крови. А бабочка, будто так и надо, устремилась к сейфу, пачкая дверцу кровью хозяйки. Сияние охранного заклинания погасло, и дверца щёлкнула, гостеприимно приоткрывшись.
