ГЛАВА 1. Славный Холлинхол
Снег под ногами скрипел, тяжелая сумка оттягивала плечо, а магические фонари вокруг подозрительно мигали и горели очень тускло. Того и гляди, заряд закончится, и быть беде: я обязательно заплутаю, сойду с тропы и завязну в сугробе. Никто поздним вечером мне не поможет, и на следующий день жители провинциального городка под названием Холлинхол найдут ледяную статую с золотистыми кудряшками, в зеленом меховом плаще и пестрых чулках… Погибну, не сумев доказать «дорогим» родственникам, что способна прожить и без семейного дела. И так жалко себя вдруг стало, что я остановилась, шмыгнула носом и решительно произнесла:
— Так, Викки, стоп. Ну что за паника? Щелкни пальчиками и создай маленького веселого светлячка.
Молли, высунувшись из-за пазухи, недовольно пробурчала:
— У тебя слишком громко бьется сердце, нельзя что-то с этим сделать? Оно мешает спать! И прекращай уже разговаривать сама с собой, меня это пугает.
— А что мне остается, если мой фамильяр сопит себе всю дорогу? — огрызнулась я. — Нет бы хозяйку поддержать, я же нервничаю!
— Ты всегда нервничаешь, я привыкла, — фыркнула моя ехидная белка. — Просто вспомни, кем являешься, и зажги уже эти фонари. Мы будто не на улице, а в лечебнице для душевнобольных.
Молли, конечно, вредина, но она права. Со мной такое часто случалось: стоит поддаться волнению (а поддавалась я ему часто), сразу забываю, что я вообще-то недавняя выпускница магической академии, и колдовать умею. Приходится напоминать. Сняв перчатки, я щелкнула озябшими пальцами и улыбнулась появившемуся огоньку. Лети, дружочек, освещай путь. Вот! Сразу дорожка искрится, а пушистые ели, росшие ровным рядком вдоль узкой дороги, кажутся уже не такими мрачными. Даже красиво! Выше нос! Это все, наверное, напутствие «доброй» семейки сказывается. Как только я заявила о решении покинуть отчий дом и открыть собственное дело, со всех сторон посыпалось язвительное и ироничное:
— Как уезжаешь? — Мама недовольно поджала ярко-красные пухлые губы и надменно вскинула черные брови, вызвав у меня завистливый вздох. Мне свои приходится подкрашивать карандашом, чтобы не выглядеть белой молью. — Мы так не договаривались. Ты обещала, что после выпускного попробуешь открыть лавку бытового мага рядом с нами и чистить людям сковородки за деньги.
И тогда я осторожно напомнила, что выпускной уже давно прошел, а лавку свою я открыть пыталась, но слава семьи Ларсонов пошла мне не на пользу. Посетители есть, но все с неподходящими заказами: одному заговор нужен, второму — приворот… И когда я говорю, что в моих объявлениях, которые я кругом развесила, перечислены совсем другие услуги (бытовой маг, к слову, не только сковородку от копоти одним простеньким заклинанием очистить может, но и на другие полезные вещи горазд), они хмурятся и недовольно спрашивают, туда ли попали. В общем, там, где по соседству живут темные ведьмы, светлой магичке делать нечего. Мама, услышав такое заявление, окончательно обиделась и бросила в сердцах:
— Ой, ну и уезжай! Только не жалуйся, когда промотаешь все накопленные деньги и приедешь обратно!
Зато сестры обрадовались. И едва не подрались.
— Хах, Викки, давай поспорим?! Если продержишься больше месяца, то я отдам тебе свою коллекцию засушенных пауков, но если приедешь уже через неделю, то я окончательно займу твою комнату. А то мама не разрешала, ждала твоего возвращения. — Это сестренка Эллис. Она все никак не могла понять, что ее пауки никому и даром не сдались.
— Вообще-то я хотела из ее комнаты новую зельеварню сделать, — вмешалась Сабри. — Тебе-то она зачем?
Чем аргументировала сестра, я не знаю, мне было важно услышать хоть что-то ободряющее, и я с надеждой посмотрела на бабулю.
— Я уважаю тебя за самостоятельность, — чопорно кивнула старая ведьма, единственная, кто хоть иногда проявлял ко мне благосклонность. — Признаться, ждала чего-то подобного. Но… почему именно перед празднованием Дня Снежного духа? Второй год его с нами не отмечаешь.
Я замялась в поиске ответа, чтобы окончательно не обидеть родню, а Молли захихикала:
— Да скажи как есть! День Снежного духа — праздник добрый, а они у тебя только на пакости горазды.
Что верно, то верно. Это традиционный праздник, славный, светлый, люди дарят друг другу подарки, творят добро и оставляют на украшенном игрушками подоконнике блюдечко с холодным молоком для того самого Снежного духа. Поговаривали, что если к утру блюдечко опустеет, то ты вел себя хорошо, и год у тебя будет счастливый. Стоит ли говорить, что к семье ведьм, где добром считают бесплатную раздачу порч на безденежье, Снежный дух не заглядывал ни разу? И я его прекрасно понимаю! Но мои дамы почему-то упорно продолжают оставлять молоко, накрывать праздничный стол и делать вид, что у них все как у обычных людей.
— Бабушка, прости, День Снежного духа я хотела отпраздновать с подружками из академии, — созналась я. — Мы организовываем благотворительный вечер, а вы такое не одобряете.
— Совсем от семьи отвернулась, — грустно вздохнула старая ведьма. — Еще скажи, что стыдишься фамилии!
— Ну что ты! — запротестовала я, а Молли снова захихикала. — Как можно вас стыдиться! Просто… не разделяю взглядов.
— И угораздило же тебя родиться светлой, — сетовала бабуля. — С твоими-то мозгами и идеями. Эх…
Я тоже сделала вид, что мне грустно, хотя она прекрасно понимала, что на самом деле мне нравится быть простым бытовым магом.
А дело вот в чем.
Когда-то давно семья Ларсонов заключила договор с демонской силой, и с тех пор у моих предков рождались только девочки, у которых в день их совершеннолетия проявлялся темный ведьминский дар. Чаще всего это была способность к приворотам, предсказаниям, гаданиям, проклятиям, талант к варке зелий разной направленности. На мой взгляд, мало хорошего, одни пакостничества. Но в нашем мире было немного ведьм (в столице насчитывалось всего три потомственные семьи) и магов, поэтому чернокнижниц боялись, им завидовали, их уважали и… конечно же, обращались с разными просьбами. Кому-то нужно домашнего духа приструнить, кто-то соседскому саду завидует и желает, чтоб розы в нем засохли, а некоторым хочется женскую красоту и молодость продлить — везде ведьмины секреты в помощь.
Но затем у мамы родилась я, и все сразу поняли, что что-то со мной не так. Никаких черных кудрявых волос и карих глаз, как у остальных ведьмочек. Голубые глаза, золотистые кудряшки, улыбка до ушей. Милая, добрая, таскающая в дом котят и шарахающаяся от змей и летучих мышей, что водились у родни. Учителя в школе меня обожали, в то время как старших сестер лишний раз не вызывали к доске.
