Часть первая
Март – апрель 1995. Санкт-Петербург.
1
Группа рубила грандж. На крошечной сцене едва помещались барабанщик за установкой, басист и орущий в микрофон вокалист-гитарист.
Стены клуба были покрашены в черный цвет поверх плохо отодранной старой краски.
У сцены прыгали несколько потных панков, почти касаясь ирокезами низкого потолка.
Еще десятка три человек стояли чуть дальше, почти все с бутылками пива.
У входа прислонился к стене охранник в форме курсанта МВД. Немолодой волосатый дядька в кожаном жилете поднес ему бутылку водки. Курсант надолго к ней приложился.
Песня закончилась. Барабанщик стал поправлять тарелку. Вокалист наклонился, взял из лужи пролитого пива бутылку, поднес ко рту и допил остаток.
Малолетний низкорослый панк с ирокезом, в джинсовке с надписью белой краской на спине «Fuck Off» сказал ему:
– Вы хуйню играете. Хватит дрочить, сыграйте «Все идет по плану», а?
– Ты, наверно, не по адресу пришел. Мы играем свои песни.
– Твои песни хуйня. Сыграй «Все идет по плану». Или не умеешь?
Басист повернулся к панку.
– Пошел на хуй!
– Сам пошел.
Панк замахнулся кулаком. Басист оттолкнул его ногой. Падая, панк налетел на девушку в драных колготках в сеточку, в кожаной юбке, с короткими светлыми волосами. Она тоже оттолкнула его. Панк схватил ее за руку. Девушка ударила его в нос кулаком. Панк бросился на нее.
Вокалист спрыгнул со сцены, оттолкнул его. Стриженный налысло парень в майке Nirvana схватил панка за джинсовку, тряхнул и швырнул на пол. Остальные панки включились в драку.
Басист достал из-за колонки неполную бутылку водки, присосался к ней, выпил все.
Помахивая дубинкой, к дерущимся подошел охранник. Он схватил панка, затеявшего драку, за воротник, несколько раз ударил дубинкой по ребрам и поволок к выходу.
– Я тебя, сука, выебу в жопу, падла ебаная! – орал панк. У него текла кровь из носа.
Музыканты вернулись на сцену. Вокалист подал знак. Барабанщик вступил, затем остальные.
В клуб зашли два коротко стриженных парня в черных кожаных куртках и три девушки в шубах и сапогах на шпильках.
Они остановились у входа. Один достал пистолет, повертел в руках, мутными глазами посмотрел на сцену. Он нетвердо держался на ногах, все время пошатываясь. Его поддерживала за рукав блондинка с ярко накрашенными губами.
Бандит уронил пистолет. Девушка наклонилась, подняла его с пола, засыпанного бычками и пеплом, положила в сумку.
Она взяла бандита под руку, потащила к выходу. Вторая пара ушла следом, столкнувшись в дверях с возвращавшимся охранником.
Группа начала быструю композицию. Панки и алкаш в спортивных штанах и драном свитере устроили слэм.
Поскользнувшись в луже пива, алкаш упал. Пытаясь подняться, он перевернулся на живот и застыл в этой позе. Штаны слезли с его задницы.
Парень в майке Nirvana облил его пивом из бутылки.
Песня закончилась. Алкаш отполз к стене, подтянул штаны. Невысокий парень в очках протянул басисту бутылку пива. Басист сделал нетвердый шаг ему навстречу, забрал бутылку. Высоко закинув голову, он допил все пиво, отдал парню пустую бутылку.
– Не, ты че, охуел? Там больше половины было…
Барабанщик отстучал три удара. Гитарист заиграл рифф. Басист сделал несколько шагов по сцене, наткнулся на колонку, попытался вступить, но не смог попасть в ноты и бросил играть.
Гитарист жестом показал барабанщику остановиться, подошел к микрофону.
– Здесь есть кто-нибудь, кто умеет играть на басу и кто еще находится в нормальном состоянии?
Дядька в кожаном жилете, угощавший охранника водкой, крикнул:
– Я умею! Я еще в восьмидесятом в «Мифах» играл. Думаешь, я твой грандж не смогу?
Гитарист кивнул. Дядька залез на сцену. Басист сидел, прислонившись спиной к колонке. Дядька снял с него гитару. Басист не среагировал. Дядька повернулся к гитаристу.
– Ты вступай, а я потом подключусь.
Гитарист наиграл примитивный рифф. Вступил барабанщик, потом басист. Ритм ускорился. Гитарист заиграл минималистское соло, подскочил к микрофону, заорал:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!
Он сорвал с себя гитару, швырнул на сцену. Колонки зафонили.
Гитарист сказал в микрофон:
– Спасибо! Это была группа «Литиум».
К сцене подошел мужчина в застиранной майке Dead Kennedys, пожал гитаристу руку.
– It was fuckin' awesome! Like fuckin' CBGB in the 1970s, but actually better! It's the true spirit of punk rock![1]
На полу у сцены в луже пива лежал выбитый зуб, рядом шприц и две пустые бутылки.
Мужчина за сорок, с длинными, собранными в хвост волосами, в костюме и белой рубашке вынес ящик пива.
– А вот и ваш гонорар. В гримерку нести?
– Да, – ответил гитарист. – Спасибо, Иван.
Гитарист заметил девушку в драных колготках, участвовавшую в драке.
– Присоединишься к нам?
Девушка кивнула.
Они прошли в гримерку: узкую каморку за сценой с пластмассовым красным столом и стульями.
– Ты всегда дерешься кулаками? – спросил гитарист.
– Классе в седьмом научилась. До этого я царапалась.
– Как тебя зовут?
– Оля.
– А я Влад.
2
Оля
У меня был выходной, и я сидела в своей комнате за шкафом. Хотя на самом деле это никакая не комната, а отгороженный шкафом угол.
Родители отгородили мне его, когда мне было лет тринадцать. Я тогда сказала, что больше не буду спать с Лешей в одной комнате. Ему было восемь, и он уже стал превращаться в придурочного гопника, в которого в итоге вырос.
Первое время я иногда по ночам слышала, как родители трахаются, а иногда даже подглядывала за ними. Потом мне это стало неинтересно.
Я слушала «Closer»[2] в наушниках на своей старенькой магнитоле Sharp и смотрела в окно. Небо над купчинскими хрущевками было ясным и голубым. На ржавый, обосранный голубями карниз капало с крыши.
Я выключила музыку. Снимая наушники, зацепила заколку. Она упала на стол. Под стеклом уже много лет лежали одни и те же фотографии из журналов. «Алиса». «Кино». «Наутилус Помпилиус». Группы, которые я когда-то любила, и к которым давно равнодушна.
Мне все недосуг было чем-нибудь их заменить, а потом я просто забила. Я давно уже не считала эту квартиру домом, и поэтому мне было все равно. Точно так же мне было плевать на постеры «Аквариума» и «Алисы» на «спине» шкафа. Уж лучше что-нибудь, чем просто фанера.
Я подошла к шкафу с другой стороны, открыла. Из соседней комнаты был слышен телевизор – шел хоккей.
Я надела джинсы и свитер, взяла рюкзак, вышла в проходную комнату.
Отец и Леша сидели на диване. На полу стояли несколько пивных бутылок.
– Ты надолго? – спросил отец. – Купи нам пива, а?
– Деньги давай – куплю.
– Что значит – деньги? – Он говорил медленно, заплетающимся языком. – А у тебя, что, нет? Или тебе в падлу родному отцу купить пива? Это что, не я тебя вырастил?
– Не, правда, а? – сказал Леша. – Хули тебе, жалко? Если ты так жмешься, то я потом отдам…
