Дарья
Хлопнула входная дверь. Надрывный сухой кашель Маринки прогнал остатки сна. Да я и не спала вовсе. Как тут уснешь, когда малышка задыхается от кашля. За ночь ей легче не стало.
Муж уехал на работу. Аленку пора будить и вести в сад. А как я оставлю полугодовалую заболевшую Маришку одну?
Слёзы навернулись на глаза, но усилием воли я загнала их назад. «Никому не интересны твои проблемы» – вспомнила я слова мужа. – «Это твои проблемы. Ты и справляйся с ними».
Да, точно. Это мои проблемы. Надо вызывать врача.
Участковый врач – полная женщина с раздраженным лицом прослушала Маришу и выписала направление в стационар.
Туда я точно не пойду. Мысли метались, как птицы в клетке. Качая Маришку на руках, я ходила по комнате. Дочурка привалилась кудрявой горячейголовенкой к моему плечу и заснула, тяжело дыша во сне. Вдруг вспомнилось – недавно так же болела племянница. И чудесного доктора, которого хвалили в городе. Рука уже тянулась к телефону.
– Ирина, дай номер телефона врача, того… помнишь ты говорила, кто Ульянку вылечил за пару дней от бронхита.
Иринин голос, полный оптимизма, продиктовал цифры, которые я тут же набрала.
– Але! – голос глуховатый, тихий. – Буду через час.
Так. Значит ждем.
– Мааам! – громко напомнила о себе Аленка. – А в саду сейчас обед …макароны…
Да… Дела насущные никто не отменял. Уснувшую Маришеньку тихонечко уложила на кроватку.
Есть время до прихода врача, надо бы что-то приготовить.
Час пролетел незаметно. Звонок в дверь застал врасплох, наскоро вытирая руки я помчалась открывать.
Передо мной стоял он. Наверное, мы поздоровались. Наверное… Потому что точно не помню. Помню, что смотрела на него и пыталась вспомнить. Где я его раньше видела. Почему он такой знакомый… даже родной…
Павел
– Паша, – голос жены вырвал меня из сна. Начинался новый день. Пора завтракать. Юрка уже убежал в школу. В соседней комнате шаркал тапками отец. Слышно было, как закашлялась Антонина Петровна, которая жила этажом выше. Дом наполнялся звуками, старая хрущевка гудела как огромный муравейник.
– Паша, – в комнату вошла Оля с графином отстоявшейся воды для полива цветов. – Вставай, у тебя сегодня три вызова.
Оля обожает цветы. С нашим переездом к отцу квартира в буквальном смысле расцвела. Цветы тоже Олю любят. Благодарно и пышно разрастаются и цветут.
Я врач, Ольга тоже. Мы учились вместе.
Ольга очень веселая, общительная и легкая на подъем. Только такая и нужна мне рядом.
Что-то часто в последнее время я сам себе это повторяю. Как будто уговариваю сам себя.
Так, хватит. Всё у меня хорошо. Семья, дети, работа любимая. Всё равно никто никогда не поймет меня лучше, чем Ольга.
Я всегда хотел лечить людей. Но с годами врачебной практики пришло понимание того, что официальная медицина не решает многие проблемы. А хочется же реально помочь больным. Я начал узнавать об других методах лечения и поразился огромному потенциалу новой для меня методики лечения. Оля поддержала меня в трудном решении уйти с привычной работы и начать лечить по-новому. Она и сама, как жена декабриста, ушла с работы вслед за мной.
Я бы один не выдержал. Вдвоем мы сделали это.
Вот и на сегодняшний день у меня уже есть три вызова. Надо вставать и вперед. Навстречу любимой работе.
Кухня у нас маленькая, но благодаря Оле тут очень уютно и уже вкусно пахнет сваренным кофе.
За окном на ветках тополей галдят воробьи. Зима. Оля на балконе приспособила коробку под кормушку, вот они и слетаются к нам на балкон. У всех соседей балконы застекленные, а Оля не хочет стеклить. Как же тогда воробьев кормить?
Дверь приоткрылась и в коридор вышел папа, привлеченный видимо запахом кофе.
– Папа, заходи на кухню, свободно, я уже ухожу, – улыбнулся я ему.
На улице вдохнул полной грудью морозный воздух и направился к своей рабочей лошадке. Моя старенькая машина была основательно потрепана. Но свою задачу выполняла. Доставляла меня в любой район города вовремя.
Я направлялся уже на третий вызов, как зазвонил телефон.
Женский голос, полный тревоги, отчаяния. Это мой четвертый вызов.
Туда я поехал немного уставший. В последнее время я начал набирать вес. Жизнь уже устаканилась, все стало обыденным, не было остроты переживаний, радость в основном находил в еде. Адрес четвертого вызова был в двух минутах езды от моего дома, что не могло не радовать. Сейчас отработаю, и домой.
На пятый этаж поднялся на лифте. Позвонил. Дверь открылась.
– Здравствуйте! – начал я официально, а закончил немного растерянно.
Встретившись глазами с ней, я забыл на секунду с какой целью сюда явился. Что-то знакомое и родное вдруг увиделось… пригрезилось… непонятно…
Молодая женщина в длинном голубом халате смотрела на меня растерянно-долгим взглядом. Она, кажется, тоже забыла, зачем я здесь.
В квартире заплакал маленький ребенок. И все вернулось на круги своя. Она пришла в себя и, смущенно улыбнувшись, пригласила войти.
Во время осмотра я постоянно пытался уловить ее взгляд, но она отводила глаза в сторону, смотрела в основном на ребенка. Волшебство было утеряно. А сердце ждало продолжения. Хотелось еще раз ощутить на себе магию ее взгляда и тепло ее улыбки.
С малышкой, кстати, ничего страшного не было. Но кашель самой мамы вызвал интерес.
Она объяснила, какой диагноз ей поставили. Я знал таких больных. Здесь явно было что-то другое. Она энергична, двигается легко, одышки никакой нет. Мне захотелось помочь ей избавиться совсем от этого. Не хотелось терять ее из виду. Мне казалось, что я ее уговорил, и она обратится ко мне за помощью. Но прошел год, прежде чем она мне позвонила в следующий раз.
Дарья
Он ушел. Я долго бесцельно бродила по комнате, то беспричинно улыбаясь сама себе, то краснела и хватала себя за щеки, которые полыхали от внутреннего жара. Маринка, у которой в отличие от меня наоборот спал жар, спокойно и ровно дыша, спала, раскинув ручки в разные стороны.
– Мама, дай я тебе температуру померю, – подошла Аленка с игрушечным градусником.
– У тебя красные щеки. Ты тоже болеешь?
Аленка встревожено смотрела на меня. Я схватила ее на руки и закружила по комнате. Столько радости и счастья я давно не испытывала. Хотелось петь и смеяться. Но в комнате спала маленькая доченька и я, вальсируя с Аленкой на руках, перебралась на кухню.
Усадила свою старшенькую за ее любимое рисование, и принялась за готовку. Впереди вечер, скоро придет муж и надо накормить всех ужином.
Чудесный доктор не выходил из головы, я все время прокручивала в голове подробности его посещения. Я была ошеломлена, когда увидела его. Передо мной стоял высокий красивый мужчина лет сорока с вьющимися волосами и теплым внимательным взглядом. Я на время просто лишилась дара речи. Только плач Маришки привел меня в чувство. Иначе бы я, наверное, так и стояла молча, разглядывая его во все глаза как дура. Ой, как стыдно! И я опять залилась румянцем.
