Лежу на диване с наушниками в ушах, на моем маленьком mp3-плеере емкостью в один гигабайт играет драматичная песня, пробивающая на слезы. Из-под плотно закрытых век пытаются выбежать капли, но я не даю им воли и молча сжимаю кулаки до боли.
Днем я снова видела, как они гуляли во дворе. Эта компания, в которой я никогда не буду своей. Столько лет дружбы скатилось в никуда. Я видела, как Настя ведет себя среди сверстников, – она всегда искренне улыбается… но только вот не со мной, ведь дружить с малолеткой – так плохо для репутации. А я ревную… Единственная подруга, с которой мы знакомы с яслей, игнорирует меня и стесняется перед крутыми новыми друзьями. Она – еще тот экстраверт, а я навечно заперта в своих пыльных книгах. Если бы не литература, я бы просто не выжила. В моей голове вновь и вновь прокручиваются Настины, случайно подслушанные мною слова:
– Да она тихушница, кто с ней вообще будет общаться?
И слезы, которые уже бесполезно сдерживать, просто катятся градом с моих щек. В комнату заходит мама, единственный, искренне любящий меня человек, а я притворяюсь, что сплю. Я часто дремлю со своей музыкой, ведь так мир кажется чуточку лучше. И это все, что мне сейчас надо.
Быть начитанной в подростковом мире – плохо, одноклассники считают тебя задавакой, а учителя проявляют завышенные ожидания. Вчера я сбежала с чемпионата по шахматам и притворилась больной, лишь потому, что не могу быть даже на пару процентов Касперским. Учитель физкультуры не понимает, что изучить правила игры – это совсем не хитрое дело, сложность состоит в умении продумывать тактику, – того, чего я совершенно не умею и знаю, что опозорюсь на любых соревнованиях.
Но вот с химией у меня сложились совсем иные отношения, я разбираюсь в ней. Я дружу с таблицей Менделеева так, как ни с одним живым человеком, вполне естественно, что окружение меня частенько не понимает.
Когда-то я хорошо общалась со своими одноклассниками, но все закончилось с приходом новенькой. Она разрушила мой маленький космос. Когда-то я верила, что у меня есть лучшие подруги, с которыми я и в огонь, и в воду, и не понимала, почему они вдруг стали меня игнорировать. Можно ли называть людей умными, когда их поведение зависит от чужого мнения? Стоило ли мне называть их друзьями? Но эти вопросы я стала задавать себе гораздо позже. Последние недели я молча обдумываю, что же я сделала не так, почему со мной все перестают общаться. Хожу и перебираю обстоятельства, разговоры, поступки, ищу причину в себе.
Сегодня я вновь долго сидела в библиотеке, – взяла «Три мушкетера» и «Таинственный остров», кажется, у меня есть занятие на ближайшую неделю. Я глотаю книги, как семечки, и они, судя по всему, сейчас мои единственные настоящие друзья, такие же, как mp3-плеер.
Завтра будут подключать интернет с тарифом двести мегабайт на месяц – особо не разбежишься, но все же лучше, чем постоянно совершать дозвоны через модем. На компьютере Насти уже давно был доступ к всемирной паутине, и только благодаря ей я пару лет назад узнала, что это вообще такое. Моя подруга живет в соседней квартире, поэтому мы постоянно ходим к друг к другу в гости… Ходили. Пока она не нашла себе общество интереснее.
Домашние задания не слишком-то занимают меня, обычно мне хватает получаса, чтобы выучить уроки. В основном проблемы случаются с математикой – иногда приходится повозиться, но, по большей части, учеба мне дается легко, порой даже слишком. Не помню, чтобы учила хоть одно правило по русскому языку, ведь грамотность я черпаю из книг. Вечер вновь провожу с музыкой, потому что больше просто не с кем.
Одноклассницы уже вовсю обсуждают мальчиков и караулят «взрослых» восьмиклассников на переменках. Я смотрю на них и тихонько посмеиваюсь. Ориентиры, которых я стараюсь придерживаться, не позволяют мне самой бегать за какими-то парнями, и я наивно ли (?) верю, что в жизни все должно происходить ровно наоборот. Может поэтому, не смотря на то, что я недовольна своим отражением в зеркале, один из популярных восьмиклассников недавно стал оказывать мне знаки внимания. Говорят, что парни не любят доступных девушек, ну а я всегда хожу по школьным коридорам с лицом, преисполненным равнодушия к противоположному полу. Вчера я увидела пропущенный вызов на мобильном телефоне, – оказалось, что звонил тот самый восьмиклассник, Леша. Я чувствую, что событие произведет фурор, и, в надежде, что со мной все вновь станут общаться, я, будто бы слепая ко всему, рассказываю об этом двум своим лучшим бывшим подругам. Под конец дня со мной перестают контактировать абсолютно все, – ревность висит в воздухе, и никто не верит в то, что меня, на самом-то деле, совсем не волнует этот парень.
У каждого есть определенная жизненная модель, по которой он пытается формировать свое будущее. Молодежные глянцевые журналы, которыми я зачитываюсь с двенадцати лет, заложили в меня определенный план. Я верю, что в пятнадцать лет у меня обязан появиться молодой человек, а в двадцать уже можем задумываться о свадьбе и о детях, если не разбежимся, ведь это – обычное дело для первых отношений. Разумеется, к тем же годам я обязана похудеть с 58-ми до 47-ми килограммов и накачать пресс с кубиками, а иначе… как я найду парня? Мир ведь зациклен на идеальной фигуре, красивых картинках и на глупых попсовых песнях. – Нет мира без тебя – поет гелз-бэнд у меня в наушниках. Но без кого нет мира? В попытках прожить эту модную песню я каждый раз захожу в тупик. Для меня очень важно прочувствовать то, о чем поется. Если слушать музыку и ничего не ощущать, то в чем смысл?
