Елена Романова - Мой папа Джеки Чан

Мой папа Джеки Чан
Название: Мой папа Джеки Чан
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Мой папа Джеки Чан"

«Мой папа Джеки Чан» – может сказать лишь ребенок, выросший без отца. Это история о непростом периоде взросления трех подростков, таких разных и в то же время очень похожих, чьи судьбы причудливым образом переплетаются и при этом почти не соприкасаются. Все трое живут в мире книг и фантазий, поскольку реальность их такова, что от нее можно только спрятаться, как всегда хочется скрыться от нелюбви там, где тебя ждут.

Бесплатно читать онлайн Мой папа Джеки Чан


I. Маша


И смерть почему-то напоминает мне о китайцах.


Харуки Мураками

«Всему есть предел»

Маша не любит просыпаться. А кто – любит? Собака. Но Маша – кошка. Которая сама по себе. До известных пределов, конечно. Но когда пределы известны – просыпаться не так уж весело.

Потолок потрясающе никакой. Дырочки в бетоне, как звезды. Звезды – такие же дырочки в бетоне? Что если космос – туда же? Крышка на чайнике.

Мысль соскакивает, как Мазик, которая за-скакивает на грудь и – выпускает/запускает/выпускает/запускает коготки из лап, словно чеки, и «не чуть-чуть» юзает рубашку, и чуть-чуть – кожу. И: тарахтит. Маша гладит кошку, чьи пределы еще более удручают, а та довольна. Это потому что кошка – ночное животное.


Маша лежит. Лежать хорошо. Мазик тоже так думает и сворачивается клубком на животе. От нее тяжело и тепло, как от глубокой миски с теплыми блинами. В животе урчит. Желудок тоже хочет стать кошкой: выпускает/запускает коготки изнутри.

Маша подхватывает зверя – лапы повисают, как вырванные из земли корни – и пересаживает на пол. Холодно. Говорят ступни. Маша подбирает носки – ноги оборачиваются фантиками.

Подходит к окну. На окне – книжка. Маша крутит ее, поворачивая к себе то переплетом, то страницами. Избушка на курьих ножках. За окном – темнота. Как будто ночь вечна. Даже в семь утра. Маша берет с подоконника древний плеер, открывает деку, переворачивает кассету, надевает наушники, нажимает «play». Тишина умирает. И все маленькие звуки тоже: сопение Мазик, ток крови, шелест бытия.

Выкручивает бегунок до предела – грохот вонзается в уши, словно гвозди в мягкое дерево, только шляпки торчат. В окне все – то же, но в комнате что-то изменилось. В ней Кто-то появился. Прямо за спиной. Молот музыки разрушил стену. И этот Кто-то сейчас коснется плеча. А если обернуться? Маша не оборачивается. Слишком страшно. Не ужас, что за спиной кто-то есть, останавливает ее, а ужас, что за спиной нет никого. Нервы слабые, как у Орфея.

Взгляд назад.

Эвридика в хлам.

Мазик разлеглась поперек кровати. Хочется поменяться с ней местами. Но у Мазик нет рук. Как же тогда писать, переворачивать страницы, включать плеер?

Stop. Наушники сползают на плечи. Стена восстает до последнего кирпича.


Маша подбирает брошенный в кресло предмет – не кофта, а субстанция – вдевается в wool 100%, вытаскивает наушники сквозь ворот и отправляется на разведку.

Бабуля жарит-парит. На сковородочке. Холодное тесто шипит на раскаленном чугуне, будто в прошлой жизни соблюдало заповеди постольку-поскольку. А что если нет никакого ада, а есть – универсальная система перерождений, когда однажды становишься жидким тестом, чтобы тебя хорошенько распекло за все прошлые прегрешения?


– Хай, Бабуль, – приветствует Маша, и Бабуля вздрагивает.

– Солнышко, ну что за ужасное приветствие? Как будто мы живем в нацистской Германии.

– Если бы мне хотелось создать соответствующую атмосферу, я бы добавила «ль». А тебя бы звала Адольф.

– Какое счастье, что настолько ты не заморачиваешься. Последи за кофе, он вот-вот убежит, а у меня, как видишь, руки.

Маша смотрит на означенные руки, которые действительно «как руки» и – заняты: они неустанно карают заблудшие души, превращая их в питательную среду для тех, кто только в начале пути.

Интересно, передаются ли чужие грехи, подобно молекулам пластика? Круговорот грехов в природе: выпадают из Рая, выпариваются в Аду, чтобы на земле было чем дышать. «Продукт может содержать следы арахиса», чревоугодия и гордыни.

Кофе смотрит на Машу из турки, хлопая не глазами, но глазками – пенки, как будто Бабушка Кофе тоже выдала ему что-то вроде: «Последи за ее лицом, а то вот-вот убежит. Видишь? У меня руки».


– Ну, как ты тут поживаешь? – спрашивает Маша у кофе и понижает голос, чтобы подать реплику за напиток.

– Уже подхожу.

– Молодец.

– Еще какой.

– Возьми с полки пирожок.

– Мне не дотянуться.

– А ты изловчись.

Бабуля фыркает и качает головой, а кофе тем временем изловчается и подступает к медному краю, как голова тигра к горящему кольцу. Маша снимает турку, ручка словно тревожится, сообщая пальцам внутреннее кипение, которое эта ручка транслирует, будто медиум бурлящие голоса призраков. Лишенная пламени кофейная пена оседает и возвращается в известные ей пределы.

Хагакурэ

Маша бросает прихватку на стол – у прихватки на днях обгорела петелька (по вине Маши, разумеется), и теперь ее невозможно подвесить. Обугленная петелька грустно чернеет, как обрезанное ухо.

– Надеюсь, ты не застрелишься? – спрашивает Маша прихватку.


– Что? – уточняет Бабуля, которая не расслышала.

– Я говорю, пахнет – пушка.

– Господи, у тебя, что ни восторг – все пушка! Откуда ты взяла эту пушку?

– В магазине купила.

– Молодец, – одобряет Бабуля. – Сходи в душ. Я погладила джинсы.


Маше не улыбается идти ни в какой душ: слишком холодно, а душ – лишний повод намокнуть, читай: замерзнуть. Она кутается в кофту, стягивая полы, как материки. Интересно, когда заледенеет Земля – так же завернется поглубже в океаны, сместив все континенты, как пуговицы?


– Потри морковку, – не просит, не предлагает, не требует, а просто как-то роняет Бабуля.

Слова лежат на полу, как сухие крылышки луковой шелухи, и если подуть на них – они поднимутся в воздух, точно мессершмитты, а еще точнее – призраки или идеи.

«Идеи витают в воздухе». Как призраки мессершмиттов. С крыльями из луковой шелухи.

Маша смотрит в тарелку – вареная морковка потеряла стержень. Самурай покинул свой Путь, свернул с тропы и идет по пояс в траве, размахивая вареной катаной.

Морковка не претендует ни на какие метафоры и не сопротивляется никаким метаморфозам. И вот – но до сих пор не конец – мягкотелая стружка слипается в печальную неопределенность. Бабуля добавляет сметану, как белую гуашь в рыжую, и раскрашивает блинчик.

Маша гладит морковное тельце в пальто из теста и приговаривает:

– Не грусти.

– Поздравляю, – объявляет Бабуля.

Блинчик-номинант, подошел к последнему рубежу, который либо Рубикон, либо Оскар.

– Пора, парень, – откликается за него Маша.

– С днем рожденья, солнышко. Расти большая. Будь здорова, – желает Бабуля и выкладывает на стол коробочку, принаряженную как в платьице в крафтовую бумажечку, расписанную разными рыбками и скрепленную нерушимыми узами грубоватой веревочки.

Обнимает, как облако. Теплое и душистое. Едва слышится «звездочка» – когда у Бабули болит голова, она мажет виски бальзамом и утром часто пахнет вечерней головной болью.

Облако целует в волосы, гладит по щеке и, покидая, будто тучка – утес, спрашивает:

– Ну что? В душ только после завтрака.

Маша сомневается, что после завтрака будет – душ, но согласно кивает и продолжает влиять на судьбу морковки, организовав той тайную встречу во тьме под нёбом с зубами-заговорщиками. Предательство перерождается в пряную сладость: имбирь, кардамон, корица, гвоздика, мускатный орех, которые Бабуля регулярно размалывает в кофемолке и добавляет абсолютно во все. Даже в котлеты.


С этой книгой читают
Однажды твое сегодня оказывается в прошлом, и никто не знает дороги назад, потому что ее нет. Радан просыпается в странном мире, требующем от него невозможного, чтобы он забыл свою прежнюю жизнь и принял новую как награду. Но эта новая жизнь больше похожа на проклятие, чем на дар…
А что если среди серых панелек и неуютных дворов, где гуляет ветер, затаился таинственный мир, которым правит загадочный Черт. Там течет Огненная река и живут Змеи и Колдуны, чья неразрывная связь друг с другом грозит гибелью всему живому. А между этими двумя мирами – мальчик Ваня. Каждый день его преследует одна и та же мысль, что все происходящее – не по-настоящему…
В Железном городе холодно и пахнет ржавым металлом, а за тяжелыми вратами на дальних подступах стоит смертоносная Тьма. Поезда, в которых никто не едет, приходят ниоткуда и уходят в никуда, и даже смотреть на них запрещается, чтобы не навлечь беду на Город – не призвать в него Тьму. Но разве можно запретить мечтать? Девушка, в доме которой множество книг, думает, что там, за границами заледеневшего Железного города, не Тьма и Смерть, а Свет и Теп
«Ничего не бойся» – это россыпь рассказов и небольших пьес совершенно разной тематики и стилистики. Автор активно использует образный язык, переплетая игру слов, аллегории, необычные метафоры, парадоксы и реминисценции, в результате текст сам по себе становится действующим героем, создавая дополнительные смысловые пласты. Некоторые рассказы, ритмически перекликающиеся со сказами, легендами, былинами, убаюкивают, будто колыбельные. В других юмор,
Любовь – основа нашей жизни. Она проявляется любовью матери к ребенку. Любовью между полами. Любовью к творчеству, искусству познанию, природе, Родине…Но наряду с этим в жизни часто случаются превратности любви. Часто это происходит от того, что люди не понимают тесно связанные между собою понятия. Автор пытается на основе своего богатого жизненного опыта помочь читателю разобраться в этих непростых жизненно важных вопросах.
В этой книге есть продолжения известных сказок, где со знакомыми героями происходят уже новые неожиданные приключения.Есть в ней и другие сказки – с неизвестными читателю героями, поступающими нестандартно и непредсказуемо. А еще есть фантастические сказки, рассказанные космическими скитальцами.
В данном сборнике представлены сказки о зимних приключениях Ёжика, Медвежонка, Барсука и Деда Мороза. Друзья топят печку, отправляются на зимнюю рыбалку, переходят речку по льду, находят самолет, читают книжку и играют в слова, а Ёжик и Дед Мороз будят Медвежонка, который уснул.
Небольшой рассказ о небольшом человеке, живущем в небольшом городке, с небольшими запросами. Это история о простой женщине, каких в нашей стране много, и это типичная история, каких в нашей стране много. Такая аннотация и должна быть у этого рассказа. Если вы хотите прочувствовать всю суть существования в вышеописанных условиях, то вам понравится данный рассказ. Книга содержит нецензурную брань.
Сказка ложь, да в ней намёк.Перекрёстки миров, которые существуют в воображении. Грань между настоящим и недействительным.
Разве могло быть по-другому? Могли ли мы не встретиться? Если не в этой Жизни, то в следующей обязательно мы будем вместе. А пока…Я пишу тебе письма и отправляю с первым попутным Ветром, потому что знаю, что ты все ещё их ждёшь.
В книге историка Санкт-Петербурга рассказывается о реальных событиях, легендах и тайнах прошлого Северной Пальмиры. Увлекательно повествуется о примечательных строениях города и об их обитателях – государственных деятелях, придворных, купцах, представителях творческих профессий.Путешествие вместе с автором по петербургским улицам и переулкам позволит ощутить поэзию старины, почувствовать тесную связь прошлого с настоящим.В формате PDF A4 сохранен
Корица… Волшебно пахнущая пряность, пришедшая к нам издалека. Оказывается, это не просто приправа, она отличный помощник в борьбе с болезнями. Корица богата антиоксидантами, дубильными веществами. Способствует снижению воспалительных процессов, стимулирует циркуляцию крови и усиливает расщепление жиров. Ее используют как тонизирующее, антисептическое и стимулирующее средство. Корица зарекомендовала себя как одно из лучших натуральных потогонных с