Пустынная улица в поздний час – не самое лучшее место для прогулок в одиночестве. Оглядываясь по сторонам, Настя крепче сжала в руке пакет с подарком и прибавила шаг.
Накрапывал нудный моросящий дождик, но Настя даже не думала обходить лужи. А зачем – ведь их в темноте всё равно не видно. К тому же после распитой на двоих бутылки «Столичной» это и вовсе казалось бессмысленным. Ей бы главное – на ногах удержаться, а лужи – это такая мелочь! Кстати, повод для веселья выдался вполне достойный: ведь сегодня, шестого сентября, ей – Анастасии Викторовне Абрамовой – исполнилось двадцать пять лет. Замечательный возраст! Она молода, полна сил, и так хочется верить, что впереди её ждёт нечто очень важное и интересное. Но это только мечты…
А пока житейские будни больше напоминают болото с протухшей водой – ни благополучия, ни радости. Видимо, сбилась стрелка счастья в её жизненном компасе. Три года назад после долгой болезни умерла мама, оставив их вдвоём с отцом, а теперь неудачное замужество вытягивает из неё все соки.
А ведь сначала Валера был таким милым, ласковым, читал стихи и чуть ли не на руках носил… Потом вернулся из тюрьмы его старый закадычный дружок Герасимов – и всё чаще Валера стал приходить на свидания с лёгким водочным запашком. Именно тогда Насте следовало бы насторожиться, забить тревогу. Но любящий человек всегда надеется на лучшее. Да и розовые очки ещё никто не отменял.
Когда речь зашла о свадьбе, Настин отец – и без того суровый человек – вдруг разозлился и категорично заявил: «Если ты решила связать свою судьбу с этим ничтожеством, в моём доме больше не появляйся!»
Но Настя посчитала себя мудрее родителя. Опьянённая любовью и не задумываясь о последствиях, она отправилась жить к мужу в коммуналку, которую он делил с пожилой соседкой Верой Николаевной…
Настя покачнулась, и её повело куда-то влево. Она прижала к груди пакет с подарком и с трудом устояла на ногах: только бы не упасть, иначе хрустальная ваза, которую ей сегодня вручила подруга Светлана, вряд ли доживёт до дома.
Она вздохнула. А ведь как удачно мог сложиться сегодняшний день.
Рабочий коллектив Настя в расчёт не брала. На заводе, где она вот уже пять лет работала художником-оформителем, не было принято устраивать шумные посиделки. Всё, к чему обычно сводилось торжество, – это поздравления в устной форме да чай с тортом в обеденный перерыв. А потом – снова в бой: кто за станок, кто за кисти с красками.
Вот и сегодня всё происходило по накатанному сценарию. За утренним чаепитием сослуживцы торжественно вручили Насте какую-то картину в «золотой» рамке и букет алых роз, а она, в свою очередь, угостила их вкусными пирожными и конфетами.
Но огорчило Настю вовсе не отсутствие громкого банкета в её честь. Ещё с утра они с Валерой договорились о том, что вечером будут вдвоём праздновать её день рождения. Она отпросилась с работы, забежала в магазин, на последние деньги купила торт и кое-что из продуктов для праздничного стола. Ничего – через два дня у неё будет зарплата, а там, глядишь, и Валера возьмётся за ум. Кажется, ему удалось найти неплохую работу. Но проблема состояла в том, сможет ли он удержаться на ней хотя бы неделю. Трудовая книжка супруга вдоль и поперёк пестрела датами зачислений и увольнений. А самый длительный стаж работы на одном месте не превышал и года.
Настя добросовестно прождала супруга до шести вечера, хотя должен он был прийти в четыре. Бутылка шампанского посреди стола с закуской теперь даже на взгляд казалась тёплой и противной, вызывая чувство горечи и разочарования.
Голос оператора связи на Валерином мобильнике вещал что-то о нахождении абонента вне зоны действия сети. Настя нервно металась от одного окна к другому: может, всё-таки придёт? Но потом начинала ругать себя: «Кому ты поверила? Ведь у него с утра в глазах стояла тоска по бутылке, а мозг сверлила единственная мысль: скорей бы опохмелиться! Эх, Настасья, вроде бы не в первый раз, а ты опять попадаешься на ту же самую удочку!»
Она покосилась на телефон. Отец тоже хорош: разве трудно было позвонить и поздравить родную дочь с днём рождения? Даже далёкие родственники с Алтая – и те вспомнили про неё в этот день. Да ещё Светлана поздравила с выдающейся датой, звякнув по мобильному часа три назад. Настя тогда хлопотала над приготовлением салата и, не удержавшись, поделилась с подругой романтическими планами на вечер. Светлана пожелала ей удачи и отключилась. Но, видимо, Настина удача проходила сегодня совсем по другой улице.
Настя взглянула в окно в последний раз и решительно шагнула к столу. Она отрезала большой кусок от торта и, положив бисквит на блюдечко, постучалась в дверь к соседке. Вера Николаевна растроганно расцеловала её и пригласила войти в комнату. Однако Настя вежливо отказалась, вернулась к себе и запаковала в коробку оставшийся торт. После чего оделась и отправилась с ним к подруге. По дороге купила бутылку «Столичной».
Посидели они со Светланой очень даже неплохо. А когда уложили её двухгодовалую дочку Маришку спать, выпили ещё немного водки – и на душе у обеих почему-то стало особенно тоскливо. Размазывая по щекам слёзы вперемешку с тушью, они сидели в обнимку на диване и дружно жалели себя, свои сломанные судьбы и судьбы всех несчастных женщин планеты. Наконец пришли к единственному и далеко не новому выводу: все мужики – сволочи.
На этой возвышенной ноте Настя вдруг спохватилась и посмотрела на часы, вспомнив, что её «сволочь» так и не заявилась сегодня в родные пенаты. Она в который раз попыталась набрать номер его мобильного, но тот по-прежнему молчал. Звонила на домашний телефон. Но ответом ей были доносящиеся из трубки длинные гудки. Почему-то на этот раз даже Вера Николаевна не спешила снимать трубку.
«Ну, соседка-то, понятно, всегда ложится спать рано, да и глуховата малость. А вот Валера… Тот, должно быть, ещё не вернулся домой или храпит себе пьяный на диване», – удручённо предположила Настя и стала собираться в обратный путь.
Засунуть ногу в сапожок удалось только с третьей попытки.
– Оставайся у меня на ночь, – обеспокоенно предложила Светлана. – Поздно уже.
Но Настя не послушала подругу, продолжая бороться с упрямой обувью. Светлане-то что – у неё никого, кроме матери и дочки, нет, а её, Настю, дома ждёт муж… Она усмехнулась про себя: «Как же! Прямо-таки ждёт, не дождётся! Все глаза проглядел».
Они напоследок расцеловались, и Настя дала клятвенное обещание, что, как только придёт домой, сразу же ей позвонит.
И вот теперь она бредёт по тёмной улице. Только на свежем воздухе стало понятно, во сколько раз была превышена доза алкоголя. Может, действительно, не стоило возвращаться одной? С другой стороны, всё равно по ней плакать никто не будет: отец про неё забыл, а мужу она и вовсе не нужна.
