Таня Володина - Не предавай меня, любимый!

1. 1. Звонок из прошлого

Наши дни
Санкт-Петербург

Она сразу узнала его голос.

Лёша, Лёшенька, Алексей Веснин — сын полковника, талантливый студент и жестокий убийца. Таким он был для всех. А для неё — заботливый друг, нежный любовник и невинно осуждённый человек. Она не верила, что он застрелил Печу и сжёг его тело в машине. Она твёрдо знала, что Лёша этого не делал. Не потому что не смог бы, а потому что не стал бы: зачем человеку, всерьёз планирующему попасть в список Форбс до тридцати лет, убивать какого-то мелкого ублюдочного хулигана? Пусть даже Печа поставил его на колени и провёл членом по губам, месть не стоила разрушенной жизни. У Лёши были большие планы на будущее.

— Настя, это я, — сказал он.

Последнее, что она слышала от него, звучало примерно так: «Я тебя разлюбил, иди нахер, считай, что я умер». И вот прошло тринадцать лет — и мёртвые воскресли. Коленки подогнулись, Настя плюхнулась на банкетку для примерки обуви. Заведующая Алла Эдуардовна запрещала продавцам садиться на банкетки в рабочее время, даже если в магазине не было покупателей, но сейчас Настя не удержалась на ногах.

— Зачем ты звонишь?

— Я кое-что тебе должен.

Она хмыкнула. Он ей жизнь искалечил, бросил с ребёнком без помощи, не отвечал на письма и даже отказался от свидания в ИТК, когда она добилась разрешения. А это было нелегко без свидетельства о браке! И вот теперь заговорил про какой-то долг. Алименты, что ли? Знал ли он, что она родила от него сына? Настя не была в этом уверена.

— Что именно ты мне должен? — спросила она.

— Например, красную машину с откидным верхом, — серьёзно ответил он. — Чтобы мчаться по дороге, ветер в лицо, а рядом любимый человек. Разве ты не об этом мечтала?

Надо же, запомнил.

— Это было сто лет назад.

— Ну я же обещал, — сказал он. — Я всегда выполняю свои обещания. Знаешь бизнес-центр на площади Конституции? Встретимся через полчаса, в служебном туалете на тридцать третьем этаже. Внизу тебя будет ждать пропуск. И никому не говори, куда едешь и с кем встречаешься.

— В туалете? Ты с ума сошёл? Я не собираюсь никуда…

— Если ты не приедешь, — перебил он, — то больше никогда меня не увидишь.

И повесил трубку. Задохнувшаяся от возмущения Настя всплеснула руками:

— Вот скотина! Он что, думает, я всё брошу и побегу к нему сломя голову?

— Кто? — спросила Ксю, её напарница и лучшая подруга. — Твой муж?

— Даже мой муж не такой оборзевший! — в сердцах воскликнула Настя. — Нет, это…

Ксю догадалась. Они дружили лет пять — с тех пор, как устроились на работу в обувной супермаркет, — и успели поделиться абсолютно всеми жизненными невзгодами, начиная с разбитой бабушкиной чашки и заканчивая разбитыми в ранней юности сердцами.

— Биоотец Дениски?! — Ксю округлила глаза. — Обалдеть! Его уже выпустили из тюрьмы?

— Давно уже.

***

Десять лет назад Настя выгуливала в парке Дениса и наткнулась на вездесущую Лизу Воропаеву. Та в откровенном бикини загорала на берегу пруда, а вокруг неё хороводились парни с капавшими изо рта слюнями. Бывшая однокурсница заметила Настю и хищным ястребом подлетела к ней. Схватила ребёнка за подбородок, другой рукой подняла козырёк бейсболки. Дениска скривился и плюнул в незнакомую тётю, но та уже всё поняла:

— Ты что, родила от Веснина? Вот умора! А я думаю, почему ты бросила учиться? А ты, оказывается, залетела. Презиками надо пользоваться, дурында!

— Я от законного мужа родила, — буркнула Настя, показав кольцо на пальце. — И вообще, это не твоё дело.

— Не моё, конечно, просто ржачно! Ты тут наследника выгуливаешь, а папаша в Лондон умотал!

— Кто умотал? В какой Лондон?

— Ты не в курсе, да? Бедняжка, живёшь как отшельница, — засмеялась Лиза. — Твоего любовника оправдали и выпустили из колонии. Он приезжал в институт за документами, я с ним разговаривала. Сказал, что поступил в Лондонскую школу бизнеса и плевать хотел на этот вшивый Питер и всех нас.

— Так и сказал?

— Ну приблизительно. Типа он на зоне подготовился к экзаменам и сдал английский на сертификат.

— А деньги у него откуда? Это, наверное, недёшево — жить в Англии.

— Может, папаша дал? — предположила Воропаева.

Настя пожала плечами. Вряд ли старший Веснин хоть пальцем шевельнул ради сына. Не исключено, что Лёша действительно выбил стипендию в школе бизнеса. Настя вполне могла представить, как он в Архангельской колонии с утра до вечера зубрил математику и английский. Ему бы хватило упрямства.

— А судимых выпускают за границу? — задумчиво спросила она.

— Так сняли же судимость, — ответила Воропаева. — Дело возобновили, нашли настоящего убийцу, а перед Весниным извинились и отпустили. Минус два года из жизни, но это гораздо лучше, чем семь, правда? А то знаешь нашу систему: виноват, не виноват — по-любому засудят. Не знаю только, как он добился пересмотра дела. Я слышала, это сложно. Бабки нужны, адвокат толковый, подвязки в прокуратуре…

***

Так что Лёша освободился ещё десять лет назад. Узнав об этом, Настя с замиранием сердца ждала звонка или письма. Хоть какой-нибудь весточки! Да, он её послал, сказал, что больше не любит, но разве он мог её забыть? Разве такую любовь можно вычеркнуть из памяти? «Если ты меня разлюбишь… Я никогда тебя не разлюблю…». Лишь спустя много лет её сердце ожесточилось и перестало ждать чуда.

— И чего он от тебя хочет? — спросила Ксю.

— Назначил встречу в туалете бизнес-центра. Тут недалеко. Сказал, что если я не приду, то больше никогда его не увижу.

Ксю сморщила лоб, размышляя.

— Нифига себе шантаж. А ты хочешь его увидеть?

— Ксю! После того, как он со мной поступил? После тринадцати лет молчания?!

— Понятно, — сказала Ксю, — значит, хочешь. Ты должна поехать, Настя. Он не просто так позвонил, у него какое-то важное дело. Собирайся. А я тебя прикрою перед Алкой.

— Я что, собачонка, которая бежит к хозяину по первому зову? — возмутилась Настя.

— Ты пожалеешь, если не поговоришь с ним. Я ведь права? Скажи честно.

— Ты права, — вынуждена была согласиться Настя, — я пожалею. И вообще у меня такое ощущение, что я пожалею в любом случае, — если поеду и если нет…

***

Она припарковала свою подержанную «Калинушку» у сверкающего стеклом и бетоном бизнес-центра. Глянула на часы: до назначенного времени оставалась одна минута. Похоже, Лёша знал, где она работает, и сколько ей нужно времени, чтобы доехать до площади Конституции. Подошла к стойке администрации, назвала своё имя:

— Крошина Анастасия.

Дежурный администратор проверил фамилию в базе данных и без лишних вопросов выдал Насте пропуск. Значит, о том, что Настя вышла замуж за Юру Крошина, Лёша тоже знал.

Она зашла в лифт и нажала на кнопку тридцать третьего этажа. Стальные двери бесшумно сомкнулись и лифт тронулся. В зеркале Настя видела своё напряжённое лицо со сжатыми ненакрашенными губами. Волосы, подхваченные пластмассовым крабом, в ярком искусственном свете казались тусклыми и посечёнными. Под глазами темнели круги. Тринадцать лет бедной и несчастливой жизни оставили явственный отпечаток на её лице. Ей шёл тридцать второй год, а выглядела она на все тридцать семь. Примерно на половине пути заложило уши.