Вуди
Сколько же сейчас времени? Кажется, он едва успел заснуть, и вот уже звонит дорожный будильник. Нет, это местный беспроводной телефон, который вечно оказывается где попало. Эти приглушенные трели вызывают ощущение, что он так и не избавился от синдрома смены часовых поясов, хотя в Англию переехал уже несколько месяцев назад. Вуди неуклюже вылезает из-под стеганого одеяла, которое должно защищать от холодов северной Англии, и тут же понимает – телефон он оставил внизу. Хорошо бы накинуть халат, вот только петелька обмоталась вокруг крючка на двери, а телефон ждать не станет. Может, это Джина подумала, что сейчас по эту сторону океана день. Может, она все-таки решила дать его книжному магазину шанс.
Он хлопает по выключателю, зажигая едва прикрытую абажуром лампочку, и быстро выходит из комнаты, тяжело топая вниз по лестнице шириной примерно с телефонную будку. Перила, скользкие от прохладной краски оттенка старческих зубов, скрипят, предостерегая, чтобы он не очень-то на них опирался. Сфера над лестницей тратит почти все энергию на собственное желтоватое свечение. Он и не подозревал, пока не наступил босыми ногами, что ковер бывает таким холодным; ковру, впрочем, далеко до линолеума на кухне. Здесь трубки тоже нет. По крайней мере, в аренде такого маленького домика, владеть которым захочет разве что британец, имеются свои преимущества: здесь не так много мест, где может спрятаться телефон.
Он в гостиной, рядом с креслом, развернутым к телевизору, который показывает так мало каналов, что нет смысла покупать программу. Заскорузлые шторы цвета шоколада задернуты, и, подходя к креслу, он включает лампу под розовым абажуром. Телефон не рядом с креслом, он внизу, под ним, – и что тут еще за дрянь? Обертка от конфеты, украшенная пылью и волосами, и позеленевшая монетка, такая старая, что ее вряд ли примут в магазине. Свободной рукой он нажимает на кнопку.
– Вуди Блейк.
– Это мистер Вуди Блейк?
Неужели ему приснилось, что он только что так и сказал?
– Он самый, совершенно верно.
– Мистер Блейк, директор «Текстов»?
К этому моменту Вуди удалось стряхнуть с пальцев липкую бумажку в помятую мусорную корзину, обернутую теми же обоями в цветочек, какими оклеены стены. Он с опаской опускает ничем не защищенный зад на краешек шершавого кресла.
– Именно так.
– Говорит Ронни, дежурный охранник из торгового комплекса в Заболоченных Лугах. В вашем магазине сработала сигнализация.
Вуди уже на ногах.
– Что случилось?
– Возможно, ложная тревога. Нужно, чтобы кто-то проверил.
– Выезжаю.
Он уже миновал тени гипсовых уток, падающие на стену над лестницей. Полминуты в ванной комнате помогают немного снять напряжение, и вот он снова в одежде, которая впитала в себя промозглую прохладу дома. Вуди набрасывает пальто, вполне годное даже для зимы в Миннесоте, и захлопывает за собой громоздкую входную дверь, ступая на тротуар в шесть футов шириной. Два шага, и он уже у взятой напрокат машины, оранжевой «хонды», которая, впрочем, была бы белой, если бы не уличные фонари – в их свете все словно залито тыквенным соком, который остался с прошлой недели, после Хеллоуина. На улице – британцы называют такие террасными: дома из красного кирпича притиснуты друг к другу, словно сдвинутые меха гармошки, только выпученные окна таращатся – ни души, если не считать Вуди и его подкрашенного оранжевым светом дыхания. Машина выбрасывает охристое облачко, прежде чем развернуться на сто восемьдесят градусов, и проезжает мимо паба под названием «Трезвонник», который до того явно звался «Висельником», заведения, где местные, похоже, проводят все дни напролет, делая ставки на лошадей. Полмили террасных домов, и светофор показывает красный сигнал без всякой пользы для кого бы то ни было, а затем Вуди оставляет позади тротуары и дома с разросшимися садами, где доцветают запоздалые одуванчики, а вечнозеленые растения стоят по-осеннему рыжие в свете фонарей. Еще две мили по шоссе, и он уже на скоростной трассе, соединяющей Ливерпуль с Манчестером. Едва успевает разогнаться до предела разрешенной скорости, как пора тормозить и сворачивать к торговому комплексу.
Нет сомнений, книжный магазин занимает самое выигрышное положение среди прочих торговых точек, расположенных на этом овале в полмили длиной. Еще только съезжая с трассы, он видит гигантские вытянутые буквы, образующие слово ТЕКСТЫ на бетонной стене двухэтажного строения. Туман заволакивает витрину беловатой пеленой. Вуди проезжает вдоль фасадов торгового комплекса, минуя несколько недостроенных зданий, и въезжает на территорию между закусочной «Стопка стейков» и супермаркетом «Фруго». Черную поверхность парковки украшают полосы газона с посаженными по трое молодыми деревцами. Они отбрасывают на машину сетку теней в свете прожекторов, стоящих на страже магазинов: салон сотовых телефонов «Будь на связи», «Все для малышей» бок о бок со «Всякой всячиной для подростков», «ТВид» с заставленной телевизорами витриной и туристическое агентство «Веселые каникулы», расположенное в том же проулке, где и книжный. Вуди останавливает машину в трех парковочных местах от входа в «Тексты», и его слух заполняет нескончаемая трель, словно какая-то гигантская ночная птица спятила и не может умолкнуть.
Ему навстречу тяжело вышагивает крепко сбитый охранник в форме с планшетом под мышкой.
– Мистер Блейк? – громко вопрошает он, и интонации его голоса такие же ровные, как и армейская стрижка, а говор такой же грубый, как и черты его безрадостной физиономии.
– А вы, наверное, Ронни. Я ведь быстро приехал?
Охраннику порядка приходится свериться с наручными часами на толстом черном ремешке и как следует почесать затылок, прежде чем он сообщает:
– Почти семнадцать минут.
Он кричит еще громче, чем до того, и этот крик, вместе с завываниями сигнализации, кажется, способен лишить Вуди рассудка.
– Разрешите, я… – вопит в ответ Вуди, указывая на магазин, и нажимает на кнопки панели между ручками стеклянных дверей.
Два, двенадцать, один, одиннадцать, и он допущен через рамку, на коврик с надписью «ЧИТАЙ ДАЛЬШЕ!». Он вводит еще один код на панели сигнализации, которая горит красными огоньками напротив этажа с торговым залом, и тишина больно бьет по ушам, если не считать одиночного, едва слышного жужжания, которое Вуди списал бы на комара, работай он по-прежнему в филиале Нового Орлеана. Он не успевает определить источник звука, когда Ронни произносит:
