– Самолёт – не телега-колымага, – говорил пройда от авиации Гоша-пилот, – грузи по самое не могу – крылья не отвалятся!
В тот раз везли шопинговый товар из Эмиратов: ковры, ткани, теле-видео-техника… Двадцать пять купцов-туристов, на круг без малого по тонне на каждого. Растаможка в Сочи, куда из Омска прилетел за земляками чартером Ту-154. Грузовой отсек у лайнера скромных размеров, зато пассажирский – грузи, не хочу! Первый салон под завязку утрамбовали. Хорошо, у экипажа персональный вход с улицы. Во втором оставили для себя щелочку – как-то просачиваться. Крупногабаритным экземплярам и «как-то» никак. Гена Сватов и так и сяк, а ни с места!
– Эх, дубинушка, ухнем! – грянул наш герой Миша Прянишников песню коллективного подряда. – Животы подтянем да ухнем!
– Втянуть жировые отложения! – скомандовал старший группы, Боря-волейбол.
Он на самом деле волейболист классный. Фигура соответствующая – поджарый, жилистый, ему нечего втягивать, а Гена Сватов широкофюзеляжный, хоть втягивай, хоть не втягивай, всё равно как на девятом месяце. Худые сотоварищи подналегли, таранным способом, миллиметр за миллиметром, протолкнули компаньона к креслам.
– В следующий раз, – пригрозил Боря-волейбол, – только грациозных беру, целлюлит тормозит оборачиваемость капитала.
– Не надо грязи – не возьмёшь! – упал в кресло негабаритный Гена. – Посмотрим, что в Омске на разгрузке петь будешь!
Надо отдать должное, Гена на погрузке-разгрузке за троих ворочал. Мышцы среди его жировых отложений тоже имелись.
А что касается «пения», оно по другому поводу возникло. Значительно раньше Омска.
Самолёт взлетел, взял курс на восток. Да не успели купцы-туристы размечтаться о заслуженном отдыхе в Омске, как пилоты по громкой связи порадовали проблемой. На пути в Сочи ветер дул в лоб, двигатели, пробивая сопротивление, работали на полную катушку, соответственно и горючего сожрали больше, на остатках до Екатеринбурга не долететь, где собирались дозаправляться. Надо заправиться раньше в Астрахани.
Надо – так куда денешься. Заказчики рейса, наши шопинговые туристы дают добро.
Две недели назад, на берегу иртышском, всё было обговорено, оплачено.
Всё да не всё. После приземления в краях чёрной икры и астраханских арбузов пилоты вызвали старшего группы. Боря-волейбол вернулся с экономическими требованиями экипажа: пять тысяч долларов на дозаправку. То есть по двести с носа.
– А соли не надо? – спросил Миша, и все грохнули.
Это была коронная шутка поездки. Смаковали всю дорогу.
По заведённому порядку на третью ночь после прилёта в Дубай, когда сделаны и проплачены заказы, начинается доставка товара, омский торговый люд назначал праздник урожая. Бизнес бизнесом, но не одним долларом жив человек, праздник для души тоже нужен. Днём какой праздник – работа, да и жара, тогда как ночью самое время. Эмираты – страна трезвая, посему спиртным затаривались заранее – в аэропорту, в лавке свободной торговли. Стол ломился в тот раз от парадного построения бутылок и горы закуски. Предварительно сгоняли на рынок: креветки, зелень, лимоны, апельсины…
И вот омичи в радостном возбуждении ведут последние приготовления перед стартом, и вдруг стук в дверь.
По земному шару шёл 1998-й год. Страну чрезмерного количества углеводородов и шейхов на единицу населения заполонили ночные бабочки из России, которые предоставляли возможность потомкам бедуинов познать загадочную русскую душу не по романам Достоевского. Спрос на данный метод познания не отставал от предложений. Бабочки прилетали в Эмираты туристками, селились в отелях и, не выходя из оных, развивали горячую деятельность для создания первоначального капитала, дабы потом, выбравшись из гостиницы наружу, развернуть бизнес на полную катушку.
Наша компания в тот вечер собралась в номере, сделанном под нужды араба, путешествующего с походным гаремом. Три спальни: две двухместные, одна – одноместная, огромная гостиная, большая кухня.
Миша готовил креветки на кухне, когда в дверь номера постучали.
Боря-волейбол открыл дверь, а за ней два араба в национальных головных уборах. Увидели мужчину и поспешно сказали:
– Сори.
То есть – глубоко извинились на английском. Желали увидеть белокурую, пышущую энергией ночи девицу, вместо неё – усы и волосатая грудь. Люди культурные, вежливо сказали «сори». На что Боря крикнул в номер:
– Мужики, тут арабы соли просят, у нас есть лишняя?
После лингвистического казуса старшего по делу и без оного подначивали: «Боря, соли не надо?»
Вот и на требование экипажа ответили хором:
– А соли не надо?
– Всё бы вам зубоскалить! – сказал Боря-волейбол, к юмору был не расположен. – Экипаж наезжает скинуться по двести баксов.
– Что за фантики? – отбросив смешливое настроение, завозмущался народ. – Мы купили самолёт, за всё уплачено!
И хором выдохнули:
– Нет денег!
Лукавили купцы-туристы, стреляные птицы, не с пустыми карманами возвращались. Шопинг дело такое, тому дай, этому отстегни. Электронные карточки ещё не вошли в жизнь, господствовала наличка.
– Так и передам! – не обиделся за непослушание группы Боря и разрешил выйти за пределы воздушного судна, покурить. При этом добавил: – Толстым сидеть! Остальным можно оправиться! И думайте, пилоты не шутят.
Аэропорт в пяти минутах ходьбы. Миша решил икоркой разжиться. Продавали дефицитный товар не в буфете, а в туалете. Да-да-да, автор не ошибся. Именно в туалете. Без дискриминации по половой принадлежности – как в мужском, так и в женском. Насчёт технологии купли-продажи в «Ж» Миша не знал, в «М» схема простейшая: встаёшь у писсуара, тут же тебе в ухо шепоток: «Икорочки не желаете?»
Отоварился Миша, вышел из торговой точки, совмещенной с санузлом, а навстречу с аналогичным приобретением в пластиковом пакете Таня Филиппова!
– Миша?!
– Таня!!
– Откуда?
– Из Эмиратов!
– Я из Турции!
Восемнадцать лет не виделись, а ёкнули сердца, что одно, что другое. Столько времени кануло в лету с последней встречи, столько событий произошло, а ожгло сердца, что женское, что мужское. «С любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь, всей плотью порастайте в них…», – сказал поэт. Незримо проросшее однажды нередко не погибает после расставания… Вдруг заявит о себе…
– Ты как? Муж, дети?
– Дочь Маша. А ты?
– Сын. Не со мной… Я – один-одинёшенек.
Обменялись анкетными данными, обменялись телефонами.
– Обязательно позвоню! – пообещал Миша, ткнувшись на прощание сухими губами в женскую щёку. – У тебя же двадцать пятого июня день рождения! Помнишь, я притащил в подарок здоровенный мяч, рук обхватить не хватало. У циркача выпросил.
