Семнадцать лет назад
Где-то в иной вселенной, в мире Карстак, в одном из храмов, в тиши самобытных времён разговоры богов вечны и бессмертны, насыщены ядом и блёклыми красками. Лишь дерзкие споры придают оттенки их бесцветному существованию в часовом механизме их безоблачного мира.
– Насколько тебе стал неинтересен наш мир? Дать человеку второй шанс, возможно, не так уж и плохо, есть мизерная вероятность, что он воспользуется им, – делая ход слоном по шахматному полю, изрёк он свои мысли. – Стоит ли давать второй шанс чудовищу, Каллистрата?
«Шикарная. Как обычно», – подумал он, глядя на богиню в чересчур откровенном платье.
– Чудовища – это твои создания. Меня утомило пресное существование, – она принялась дразнить его своим писклявым голосочком, отпив из бокала ароматный нектар.
Каллистрате приелась скудная на эмоции божественная жизнь, отсутствие страсти и пресные люди. Даже Алиандр со своей неудовлетворённой похотью надоел ей. Пускает слюни, смотрит с желанием, но не нарушает твёрдое слово, данное ей тысячу лет назад.
Она подошла к нему ближе и, касаясь оголённым бедром его руки, свисающей с золотого подлокотника кресла, сделала свой ход конём на расчерченной монохромной доске.
– Твой путь ведёт на глинистое дно, он уничтожит Карстак, – усмехнулся он.
Она встряхнула волосами, словно сгоняя с себя сомнения. У неё есть своя цель.
– Нужно лишь правильно расставить фигуры на игровом поле нашего мира.
– Люди – не шахматное поле! – выкрикнул он, словно читая её мысли.
«Злится», – самодовольно подумала она, насыщаясь его эмоциями.
– Милый, если ты сдашься и спрячешь свой острый язык, я отменю договор с Изначальным, – томно проворковала Каллистрата, надеясь сильнее раззадорить его.
– Ты могла бы его направить в тело нищего марала. К чему такие почести? – кривя губы, решил уточнить он, мысленно тысячу раз назвав её стервой.
– Скучно мне, уныло, – надула губки богиня. – Давай пари? Я верю, что смогу добела отмыть этого чёрного короля.
– Ты опять? – Он закатил глаза, вспоминая предыдущие споры, в которых она обычно проигрывала.
– В этот раз не проиграю, – с коварной улыбкой, бросила ему вызов.
– Что хочешь получить в случае победы? – спросил он, передвинув ферзя.
– Тебя. Власть над тобой. Ты же знаешь, – с блеском в глазах, она сделала новый ход.
«Мы не выбираем времена. Мы можем только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас».
Дж. Р.Р. Толкин
В окно светит яркое июньское солнышко. Пробираясь сквозь сочную листву деревьев, тёплые лучи играют в салочки на стенах моей комнаты. Как же приятно просыпаться дома, в своей постельке, вдыхать ароматы родного дома. Мои последние пять лет прошли в школе юных магов, в двух тысячах километрах от родного дома. Одно название города Боргроф заставляет морщиться. Там постоянно серо, скучно и уныло. Места, куда бы взяли ученицу с таким низким магическим потенциалом как у меня, ближе не нашлось. Слава Создательнице Каллистрате, что у меня он вообще есть, иначе пришлось бы идти в прислуги, как Кассандра – наша горничная. Людей, не имеющих магию, называют унизительно – маралы. Даже если ты дочь самого Правителя, участь будет незавидной, и замуж могут не взять никогда. Таковы законы нашего государства – Париссандра.
Млея от комфортных условий, я услышала шум, доносящийся снизу. Дверь в мою комнату открылась.
– Доброе утро, госпожа, – дежурно поприветствовала меня Кассандра, теребя свой белоснежный фартучек.
– Доброе, Касси. У нас гости с утра? – поинтересовалась я, потягиваясь в кровати.
– Да, мисс Рейнхара, – нахмурила брови девушка. – Вас ожидают в гостиной.
Не придавая значения нерешительности Касси, я неторопливо освежилась в ванной, надела лёгкое платье кремового цвета и тщательно причесала волосы. Когда начала спускаться по лестнице, услышала голос мамы:
– Вы поймите, у Рейнхары маленький потенциал, даже до десяти не дотягивает на каждую стихию. С Вашей сотней можно найти более подходящий вариант в супруги.
– Несомненно, для нашей семьи это огромная честь, – проговорил папа.
О чём речь? Кто-то пришёл просить моей руки? Но почему в гостиной только мои родители и третий министр нашего Правителя – Ааррон Халлс? Насколько мне известно, у него недавно погиб единственный сын. Какого жениха представляет этот грузный неприятный старец?
– Рейнхара! – окликнула меня мама, заметив на ступеньках.
Кроме гостя и родителей больше не вижу никаких других действующих лиц. Какое-то нехорошее у меня предчувствие.
– Добрый день, мисс. Я – Аарон Халлс, – перебил маму он, щедро одаривая меня небелоснежным оскалом.
– Рейнхара Штерн, – разглядывая с ног до головы Халлса, представилась и сделала неглубокий поклон. – Добро пожаловать.
Мельком заметила, как Миранда и Питер Штерн буравят мужчину недовольным взглядом.
– Благодарю за приём. Я не принимаю никаких отказов. Бракосочетание пройдёт в день твоего совершеннолетия. До свидания, – всё так же обращаясь ко мне, закончил твёрдым тоном свою странную речь и удалился.
– Что? Что он сказал? Бракосочетание? – Питер опустил глаза в пол и словно уменьшился на несколько сантиметров.
– Мама? – перевела свой недоумевающий взгляд на Миранду Штерн.
– Рейнхара, Аарон Халлс – это твой будущий муж. Ты должна принять это как честь, – сухо проговорил отец, отвернулся и ушёл в свой кабинет.
– Пойми, Рейнхара… – запела мама.
А песнь её о том, что мистер Халлс – достопочтенный господин, ему нельзя отказать. Разрешение выдал Правитель Париссандра – Дарелл Норд Париссандрийский. Ослушание грозит нашему семейству изгнанием из столицы, вызовом на дуэль отца, так что замуж всё равно придётся выйти.
– Совсем без вариантов? – вытаращив глаза, кричу на маму. – Мне детей ему рожать? Ему шестьдесят! Я лучше со скалы прыгну или отдам себя на корм вампирам! Я не лягу под него!
Мои истерики продолжила слушать мамина спина, а потом только пустая гостиная. Я бросилась в свою комнату. Горничная ждала меня.
– Касси, ты слышала? Этого не может быть! – На меня словно ушат ледяной воды вылили и выключили яркие летние краски за окном.
– Да, мисс. Сожалею, – опустила глаза Кассандра.
Я упала на подушку и разревелась от осознания участи. Служанка подошла ко мне ближе.
– Мисс, есть способ…
Касси поведала, что если я смогу поступить в «Академию Всесилия», то у меня появятся шесть лет свободы. Никто не знает, что случится за эти годы. В этих словах есть, конечно же, смысл, если бы не одно «НО»:
– Касси, у меня нет потенциала, чтобы там учиться! Там вампиры и царксы! Я их вживую никогда не видела, но одни упоминания о них вызывают ужас, – прогундосила, шмыгнув носом.
– Госпожа, в наше цивилизованное время они ведут себя соответственно.
