Картина 1
Зримая темнота или тропа сквозь темный лес ошибок
(В темноте слышится пение птиц, капанье воды, смех девочки, другие звуки, постепенно прибавляющие громкости и сливающиеся в какофонию: каркают и хлопают крыльями вороны, шаги, эхом отдающиеся в коридоре, шарманка, играющая «Малышку Энни Руни/ Little Annie Rooney», Карнеги поет «Моя любовь – как красная, красная роза/My Luve is Like a Red, Red Rose», гром, волынки, шум проходящего поезда, РОЗИ поет «Отца убили люди Пинкертона/ Father Was Killed By The Pinkerton Men», паровозные гудки, шум водопада, версия «Последняя роза лета/The Last Rose of Summer» для оркестриона, ЭЛЕН зовет отца, дети кричат, грохочет выстрел, шум обрывается, в тишине тикают часы, свет падает на ФРИКА, который в глубокой задумчивости сидит в кресле в своем доме. Нью-Йорк, 1919 г. Свет зажгла его дочь ЭЛЕН).
ЭЛЕН. Папа? Почему ты сидишь здесь? Один и в темноте. Или ты опять разговариваешь со своими картинами?
ФРИК. Только если они заговаривают со мной первыми.
ЭЛЕН. Как ты можешь видеть их в темноте?
ФРИК. Темнота зримая.
ЭЛЕН. Что?
ФРИК. Это написал один слепец. Так демоны видят в аду.
ЭЛЕН. Тебе пора спать, папа. Уже очень поздно.
ФРИК. Да. Завтра приедут внуки. Приезд внуков – единственное событие, которого я более или менее жду. Все остальное в моей голове обращено лицом назад. Как у людей на луне. Нет. Не на луне. В определенном круг ада. В этом доме возмездие.
ЭЛЕН. Папа, тебе нездоровится?
ФРИК. Я прекрасно себя чувствую. Как и всегда. Этот душащий волынку сукин сын Эндрю Карнеги, с другой стороны, мертв, как пень. Хотя, будь моя воля, я бы нанял пинкертонов, чтобы они приглядывали за его могилой и били труп кувалдой по голове, если он попытается вылезти из гроба. Меня бы это не удивило. Склизкий шотландский тип. Правда, с годами впал в старческий маразм. Не то, что я. У меня голова работает, как часы. Подойди, сядь ко мне на колени.
ЭЛЕН. Не сейчас, папа. Уже поздно, и я устала. И тебе пора подняться наверх и лечь.
ФРИК. Этот сукин сын Карнеги заставил меня прогнуться перед этими чертовыми забастовщиками. Больше никогда, сказал я. И больше не прогибался.
ЭЛЕН. Ты никогда не сдавался, папа.
ФРИК. Эта охочая до денег маленькая шотландская обезьяна перед смертью убеждала меня действовать с ним заодно. Но я сказал им, с Карнеги я сыграю в покер в аду, где мы оба окажемся.
(Смеется, хрипит и задыхается).
ЭЛЕН. Ты в аду не окажешься. Ты – хороший человек.
ФРИК. Пытался им быть. Бог свидетель, это нелегко.
ЭЛЕН. Ты столько тратишь на благотворительность. Люди не знают. Они понятия не имеют, как много хорошего ты сделал.
ФРИК. Я не устраиваю цирк, как Карнеги. Парады и речи, ключи к городу. Раздутое до небес тщеславие и глупость. Хороший человек – не тот, каким они себе его представляют. Они ненавидят любого, у кого есть деньги, но деньги – не корень зла. Деньги – просто деньги.
ЭЛЕН. Я знаю, что такое деньги, папа.
ФРИК. Только потому, что у человека есть деньги…
ЭЛЕН. Зачем ты это сделал, папа?
ФРИК. Что я сделал?
ЭЛЕН. Зачем ты заработал все эти деньги?
ФРИК. Почему нет? Они дались мне тяжелым трудом.
ЭЛЕН. Я знаю, как они тебе дались. Меня интересует, зачем?
ФРИК. Не уверен, что понимаю твой вопрос.
ЭЛЕН. Тебя не заботит кокс. Тебя не заботит сталь. Ты провел жизнь, занимаясь крайне неприятным, окруженный мерзостью…
ФРИК. Я окружен красотой.
ЭЛЕН. Дома – да. Но на работе…
ФРИК. Я работал, чтобы у меня появились деньги, и я смог жить, как живу сейчас. Природа денег…
ЭЛЕН. Ох, деньги, деньги, все – деньги. Меня тошнит от денег.
ФРИК. Что ж, отношение странное. Ты бы не купалась в роскоши, от которой тебя вроде бы не тошнит, если бы у меня не было столько денег, так?
