Все цветет! Вокруг весна! - Эйя! - Королева влюблена, - Эйя! - И, лишив ревнивца сна, - Эйя! - К нам пришла сюда она, Как сам апрель, сияя. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс.
Поэзия трубадуров. Безымянная песня
- Я вас спрашиваю, лоринара, почему сорвалось свидание моей дочери?! – гремел под потолком моего кабинета зычный голос тролля Ронгарна дорн Торвонсонна, министра обороны Тарсонской империи.
Вышеупомянутая дочь, необъятных размеров тролльша, ростом почти с отца, то есть далеко за два метра, горько рыдала в широком кресле, способном при необходимости выдержать и слона, активно размазывая по прыщавому лицу оранжевого цвета слезы и не особо водостойкую косметику.
Вообще-то, цвет кожи у троллей светло-коричневый. Никак не оранжевый. О чем я и напомнила отцу несчастной клиентки.
- Видимо, потому что не нужно было использовать мази непонятных свойств прямо перед свиданием. Лоринара Лариссандра, для чего вы намазались переданной вам непонятным доброжелателем мазью? Вы ведь знали, что вам нужно очаровать жениха.
- Подруга, - всхлипнула Лариссандра, - подруга передала, сказала, цвет лица улучшит…
Улучшила, тут подруга не соврала. Ярко-оранжевый цвет бросался в глаза как предупреждение о серьезной неадекватности невесты. Понятно, почему жених, тролль из богатой и уважаемой семьи, бросился вон из-за столика в местном кафе, практически на ходу теряя тапки. Он себе менее дурную невесту присмотрит, а вот Лариссандра… Тут случай тяжелый, клинический.
Это было четвертое свидание, тщательно организованное сотрудниками моего брачного агентства. Четвертое! Перед первым она сломала руку. Перед вторым от волнения наелась непонятно чего и не слезала сутки с унитаза. На третьем, на которое она все же пошла, она решила продемонстрировать свои вокальные данные, и бедного жениха просто вынесло из комнаты звуковой волной. Теперь вот четвертое. Тоже неудачное. И кто виноват? Правильно, владелица брачного агентства «И тебя женим!» По условиям контракта у меня оставалась одна попытка, чтобы свести тролльшу хоть с кем-нибудь, не отличающимся умом и богатым воображением. Иначе мне придется вернуть родителю клиентки деньги. И его не волнует, что эти самые деньги я уже давненько потратила.
- Неделя, лоринара Мариса, у вас осталась неделя, - мрачно сверкнул глазами тролль и повернулся к своей ненаглядной дочурке. – Пойдем, Лариссандра. Здесь нам нечего делать.
Это точно. И чем быстрее вы, дорн Торвонсонн, уйдете, тем лучше будет для моей психики, и так уже измотанной внеплановым общением с вами.
Проводив дорогих во всех планах гостей, я закрыла входную дверь и устало привалилась к стене. Вот же… Что ж так не везет последнее время… Хоть на сглаз или порчу иди проверяйся. Верила бы я в эту чушь, обязательно сходила бы, причем выбрала бы ведьму поименитей, чтобы уж точно с гарантией…
По паркету холла застучали коготки.
- Есть хочу, - послышалось требовательное снизу.
- Я тебя час назад кормила, оглоед ты этакий, - привычно открестилась я.
- Я – растущий организм! Мне нужно питаться часто и много!
- Слушай, Шарик…
В ответ – шипение:
- Я – Шарикаранс!
- Я и говорю, - кивнула я, - Шарик. Не наглей. Ты столько ешь, что скоро в дверь пролазить перестанешь.
- Укушу.
- Голодным останешься, - я взглянула вниз.
Серый британец, толстый, наглый, пушистый, смотрел на меня, как бабки на лавочке – на молодежь.
- Не ценишь ты меня, Маринка, - увидев, что одна тактика не помогает, он перешел к другой. – Кто еще в этом дурацком мире тебе поможет, плечо подставит?
- Скажи уж пузо, а не плечо, чтобы гладила, - фыркнула я. – Шарик, ты ел час назад. Точка.
- А сливки?!
- А сливки получишь, когда мышей в подполе изведешь.
- Я разумное существо! – возмутился Шарик. - Мне не пристало питаться мышами!
Ответить я не успела: в дверь постучали.
«Если это очередной недовольный клиент, точно Шарика натравлю», - решила я про себя, открывая дверь.
На пороге оказалась гномка. Такая неравноценная замена меня не особо обрадовала. Гномы по праву считались самой прижимистой расой Империи. А конкретно та представительница своего племени, что перегораживала выход на улицу, могла называться эталоном жадности. И мне оставалось только благодарить всех по очереди местных богов, что она являлась не клиенткой, а моей экономкой. Низенькая, плотная, не сказать чтобы толстая, с небольшими пушистыми усиками, пробивавшимися над верхней губой, внимательным цепким взглядом голубых глаз, густой черной шевелюрой и практически всегда поджатыми губами, она могла напугать своим появлением любого банкира.
Лоринару Арианну лорк Гарнисон прекрасно знали и в этом районе, и, наверное, во всем городе. Знали и старались иметь с ней как можно меньше дел. Это я, наивная, едва попала в незнакомый мир, повелась на хвалебные рекомендации, предоставленные Арианной, и с удовольствием приняла ее на работу экономкой.
- Счета, - вместо приветствия категорично заявила она, одетая в синий твидовый брючный костюм, входя в холл и закрывая дверь. – Счета, Мариса. Много счетов. И их все надо оплачивать!
- И тебе не хворать, Ариана, - проворчала я. – Деньги у тебя есть. В чем проблема?
- В сумме! Как ты умудряешься столько потратить?! Почему все нормальные ведьмы тратят не больше половины золотого в месяц, а ты!...
- Потому что я не ведьма. Я владелица брачного агентства.
- Ведьма ты, Мариса, - отрезала Ариана. – Сказки мне не рассказывай. Да еще и чересчур расточительная! Два золотых! Два! Да мы так разоримся! По миру пойдем! А кота своего ты тогда как кормить будешь?!
Вот же… Эта кого угодно до смерти запилит. Понятно теперь, почему она замуж не вышла. Какой нормальный гном ее терпеть согласится? Да и ненормальные все давно ее по широкой дуге обходят.
- Сливки! – напомнил о себе воспользовавшийся моментом Шарик. – Мне нужны сливки! Свежие!
- Молоко трехдневное попьешь, не облезешь, - фыркнула я.
Дом все больше напоминал психушку.
