1. Глава 1
Когда я выехала из тайной резиденции Вайдилы, в воздухе уже чувствовалось приближение весны. Мы хотели отдохнуть седьмицу, но задержались на два месяца. Поначалу оказалось, что невозможно хорошенько отдохнуть после напряженного полугодового пути и обсудить все вопросы, которые накопились за одну седьмицу. Первые несколько дней мы почти не выходили из своих комнат, отъедаясь и отсыпаясь после многих месяцев лишений.
Потом мы потратили еще больше седьмицы на обсуждение нового плана. Тот, что мы разработали с Агором, не подходил, потому что не учитывал новую силу — жрецов из Славии и их подопечных — измененных тварей.
А когда стали готовиться к отъезду Северную пустошь накрыли снежные бури. Они шли одна за другой, с небольшими перерывами. Снега было так много, что деревья в лесу засыпало почти по самые макушки. Двор поместья и пространство снаружи, за высокими стенами из толстых бревен, приходилось чистить ежедневно, иначе через них смог бы перепрыгнуть любой заяц. Ветер же дул с такой силой, что почти каждую седьмицу уносил крышу какой-нибудь хозяйственной постройки. Такие катаклизмы случались в Королевстве Кларин не каждый год, но не вызывали удивления. Нечего было и думать, чтобы отправиться в путь. Мы бы просто сгинули, заблудившись в лишенной каких-либо дорог и ориентиров снежной пустыне.
Время вынужденного простоя мы постарались потратить с пользой.
Аррам с Го провели несколько вылазок в необжитые земли, и каждый раз го приводил с собой очередную прирученную тварь. Нам нужно было узнать, сколько особей может контролировать жрец. Оказалось, что их количество варьируется от трех до пяти, в зависимости от самочувствия и настроения жреца.
С одной стороны это открывало перед нами совершенно роскошные возможности. Двести жрецов могут отправить впереди себя шесть сотен измененных тварей Южной пустоши, а это огромная сила. С другой, возраст наших будущих жрецов-воинов от пятнадцати до восемнадцати. Они еще не обзавелись потомками, а значит не могут убивать других, не рискуя потерять свою связь с Богами. Значит мы могли использовать эту армию чудовищ исключительно для устрашения. Это лучше, чем ничего, но очень мало по сравнению с тем, что могло бы быть.
Помимо Го и его тварей изменение в план внесли Олира и Хигрон. Призрачный маг каким-то невероятным способом сумел повлиять на ее разум и развитие девочки шло семимильными шагами. Она все еще вела себя не по возрасту, однако с каждой седьмицой разрыв становился все меньше и меньше. А вот ее умение управлять магией и особенно ментальной магией росло гораздо быстрее общего развития. Хигрон был в полном восторге от талантов новой ученицы и клялся, что даже в его время, когда магия процветала, почти не было магов, способных сравняться с маленькой Олирой. Он говорил, что с его знаниями, девочка имеет все шансы стать самым сильным магом этого мира.
Я с Хигроном не спорила, однако помнила, как Ягурда организовала заговор с целью создать еще одну Цитадель... И пусть сама Олира об этом забыла, а Идор и все остальные участники заговора действовали по указке Великого отца, предпочитавшего держать руку на пульсе, но никто не смог бы гарантировать, что подобное желание не появится у девочки еще раз. Особенно если она на самом деле станет самым сильным магом нашего мира.
Вся надежда была на социализацию и воспитание Олиры, поэтому я каждый день проводила с ней время, стараясь стать для нее настоящей семьей, показать другую жизнь, не такую, как в Обители, надеясь, что познав доброту и искреннюю заботу юная магичка не захочет обрекать сотни тысяч людей на смерть из-за желания занять место Великого отца.
Но больше всего Олира сдружилась с Го. Они оба выросли в закрытых сообществах, изолированных от большого мира и легко нашли общий язык. И хотя Олира забыла почти обо всем, прошлое оставило на ней свой отпечаток.
А вот Идор все больше времени проводил с Хелейной. Поначалу он аргументировал свое присутствие рядом с юной воительницей заботой о ее здоровье и здоровье малыша. Но со временем стало понятно, маг безнадежно и, к сожалению, безответно влюблен в амазонку. Он таскался за ней, как хвостик, окружал заботой и нежностью, но Хелейна все еще не забыла Амила и не замечала ухаживаний Идора, принимая их за привычную угодливость мужчин-рабов.
Я пробовала поговорить с ней на правах Лунной сестры, чтобы донести мысль о том, что нельзя жить исключительно прошлым, надо видеть настоящее и смотреть в будущее. Но она стояла на своем: мертвый холод луны навсегда поселился в ее сердце. И если бы не ребенок, то она, вообще, отказалась бы от жизни, покончив собой в Безнадежном бою. Так назывался еще один обычай Королевства Кларин. Эдакий своеобразный способ самоубиться, напав на заведомо более сильного или многочисленного противника. Таких смертниц не уважают, но и не презирают, отдавая должное безрассудной храбрости.
Илайя встала на ноги еще в конце первой седьмицы. И все это время упорно тренировалась, возвращая себе былую силу и сноровку. Она изменилась. Хотя она по-прежнему смотрела на всех свысока с легким презрительным прищуром, я чувствовала, где-то там, в глубине души сдвинулись какие-то невообразимо тяжелые плиты ее характера, делая Илайю чуть более открытой миру и другим людям. Мы не сдружились, конечно, но и перестали избегать друг друга. Наш временный союзный договор работал просто отлично.
- Елина, впереди какие-то люди, - Илайя, добровольно взявшая на себя роль разведчика, скачущего впереди основного отряда, поравнялась со мной. - Скорее всего купеческий обоз...
- Ты уверена? - невольно вырвалось у меня. Мы едва отъехали от тайной резиденции, которая находилась в стороне от торговых путей. До ближайшего поселения три дня пути верхом, значит обозом не меньше седьмицы. И как раз столько времени прошло с последней снежной бури...
- Уверена, - сдержанно кивнула Илайя. - Я их видела. Они встали лагерем прямо перед нами. Мы можем их обойти, но это займет весь день.
Наш отряд только что заехал в лес. Сразу стало тихо. Ветер, дувший с моря вглубь материка и пропахший солью, запутался в густых ветвях и замер. Сугробы слегка потерявшие объем на полях, здесь по-прежнему были мягкими и белоснежными. Солнце тоже не могло пробиться сквозь густые кроны, чтобы растопить принесенные метелью снежинки и превратить пушистые сугробы в твердый наст. И даже тяжелые, основательные ели, изредка встречавшиеся между голыми деревьями, до сих пор держали пригорошни снега в своих зеленых лапах.
Я раздраженно тряхнула головой. Мы и так задержались достаточно. И терять еще больше времени не хотелось.
