ПРОЛОГ
Я заходила в старый офис с замиранием сердца, крепко хватаясь за перила широкой лестницы. Совершенно некстати вспомнились каменные лестницы Драгны, Матео, моё возвращение...
{Собака успокоилась и принялась совать свой любопытный нос во все уголки. Я отупело наблюдала за волкодавихой, не в силах пошевелить конечностями или что-то сказать. Не помню, сколько просидела вот так, но вскоре пришлось вставать – очень хотелось пить. Да и квартиру осмотреть не мешало бы: поплакать над погибшими комнатными цветами, нарисовать сердечко на слое пыли, скатертью лежавшем на столе, проветрить, наконец. Возвращение в свой мир из другой реальности, где я стала женой дракона и королевой, было стремительным и пока не пережитым до конца. Кухонный кран харкнул в меня ржавой субстанцией с отвратительным запахом окислившегося железа. Пришлось подождать, пока не потечет чистая вода, вкус которой оказался отвратительным. Меня передёрнуло от отвращения, но зато я смогу принять ванну!
Спустя час в старых джинсовых шортах и заношенной майке я усердно стирала следы запустения с мебели и полов. Ларка хотела есть, да и в моём желудке назревала маленькая голодная революция, поэтому на плите побулькивала гречка и попыхивала паром кастрюля с заветревшимися в морозилке куриными голяшками, присыпанными перловкой и пшенкой в равных пропорция. Кто знает, чем кормят этих королевских волкодавов в наши дни?
Из-под журналов, сложенных в неровную стопку у дивана, показался сотовый. Долго вертела его в руках, прежде чем подключить к зарядке и запустить операционку. Не успело исчезнуть с экрана белоснежное HELLO, как без перерыва посыпались уведомления из мессенджеров, соцсетей и простые эсэмэски. Накрыть телефон подушкой было хорошим решением, и я со спокойной совестью продолжила уборку.
К вечеру сытая Ларка попросилась на улицу хорошо знакомым ультразвуком, и мы отправились посмотреть на мир и оставить в нём свои следы. Вот только кроме ошейника с кисточкой из собачьей амуниции у меня в хозяйстве не было ничего. Пришлось вытаскивать из шлёвок пояс от старого плаща.
- Настюша! – соседка с третьего этажа округлила очи, разглядывая Ларку. – Давно тебя не было видно!
- В командировке была, тёть Люд!
- Ну да, ну да... Смотрю, дворняжечку пригрела?
- Да, так поучилось.
- Ну да, ну да...
Мы поулыбались друг другу и разошлись, но моё, отдохнувшее от бесконечного шума цивилизации ухо уловило ворчание по поводу блох, собачье дерьмо и вонь.
С возвращением, Анастасия Михайлова, будь как дома!
Рядом с домом на мое счастье располагался дурацкий пустырь, давно облюбованный алкоголиками и подростками. Огромное количество стёкол окурков и шприцев могло бы ужаснуть, но было привычным, как и заросли бурьяна. Сейчас зелёная трава, которая летом ещё как-то скрывала убогость ландшафта, пожухла и пожелтела, но мне не было дела до красот. Собака сделала свои дела, и мы вернулись домой. Ларка, удивленная новой реальность, вела себя спокойно, не скакала, как прежде, не прыгала, но зрело подозрение, что период адаптации будет коротким. Нужно было организовать какое-никакое собачье место, но на это уже не было сил, я рухнула в кровать и принялась изучать переполненный сообщениями телефон.
Утром первым делом набрала родителей и сообщила о своём возвращении «из командировки». Выслушала упрёки и обиженное фырканье, постояла, осмысливая короткие гудки. Ну, я хотя бы попыталась.
- Лариска, привет!
- Анастейша! Гадина такая! Ты вернулась?!
- Ага!
- Щас буду. Придушу на месте. Закуска есть?
- Нет!
- Понял!
Моя боевая подруга никогда не подводила! Явилась с бутылкой красного и полным пакетом из «Пятёрочки».
- И биться сердце перестало! Михайлова, колись! Пластику сделала?
- Я тоже по тебе сильно соскучилась, Ларочка! – мне нравился аромат подружкиных духов, он возвращал на грешную землю.
- Погоди! – Лариска потащила меня к шкафу-купе, в котором третьей створкой работало огромное зеркало. – Ты только посмотри на себя! Как из Голливуда!
Впервые после возвращения я внимательно рассматривала сама себя. И правда, тело стало суше, сильнее, заметно стройнее и... сексуальнее что ли. Овал лица приобрёл чёткий контур, а глаза притягательную глубину.
- Не поверишь, но ничего не делала, Ларис!
- Как же, а грудь? У тебя какой был? Второй еле заметный? А теперь? Это ж просто порно какое-то, Михайлова. И как натурально выглядит, зараза, а!?
- И правда, а я как-то и не заметила.
- Что это? – вдруг взвизгнула подружка, тыкая указательным пальцем в заспанную волкодавиху.
- Собака. Волкодав. Королевский.
- Всё! – Лариска даже ногой притопнула от досады. – Поздравляю тебе с переходом в категорию старых дев! Теперь еще котика заведи и кресло-качалку. Эх, Анастейша, пойдём выпьем что ли!}
ГЛАВА 1. Собачья работа
Я заходила в старый офис с замиранием сердца, крепко хватаясь за перила широкой лестницы. В какой момент поведать сынку генерального о своём положении? Сейчас или когда живот будет заметен?
Сообщение с предложением вернуться на работу в прежней должности оказалось настолько неожиданным, что пришлось перечитать текст несколько раз, прежде чем окончательно поверить в его реальность. Писала личная помощница генерального, прозрачно намекавшая на повышение оклада. Спохватились, сволочи! Я стерла сообщение из памяти телефона, и сама постаралась о нём забыть. В один из дней, наполненных ничегонеделаньем и поглощением пропущенной из-за отсутствия информации, меня вывернуло наизнанку прямо на ковёр. Странные боли в животе донимали даже ночью, и, напуганная происходящим, я позвонила Лариске, которая всё еще дулась из-за моего нежелания делиться подробностями командировки.
- Мать, беги в поликлинику, чего гадать-то! Жрёшь что попало, вдруг гастрит или, тьфу-тьфу-тьфу, язва? Молочка выпей и спать ложись, а утром сразу в такси и по врачам.
Но утром я позвонила матери. Симптомы, описанные в красках, вызвали у родительницы ужас, тут же передавшийся мне. Были забыты обиды, воцарился хрупкий мир, слегка подпорченный материнским кликушеством. Уверенная, что ношу в себе опухоль, я выпросила денег у Лариски и рванула за медпомощью. В итоге трехдневного забега по кабинетам, я узнала правду у гинеколога. Беременность была воспринята родителями как благословение небес, а подругой как окончательная утеря мною шансов на личную жизнь. Встал во всей очевидной важности вопрос о работе и деньгах. И тут я вспомнила про удалённое сообщение. Но прежде состоялся семейный совет, в состав которого втиснулась и Лариска. Главных вопросов в повестке значилось четыре.
- Кто он? Кто этот негодяй? – хватаясь за грудь и стискивая в кулак ткань клетчатой рубахи вопрошал отец.
