«Я очаровательная женщина. Я знаю это и выставляю свою невинность напоказ, хотя целомудренной могу только притворяться, но делаю это виртуозно. Я выгляжу мило и привлекательно. Я умею лучезарно улыбнуться и скромно потупить глаза. Я могу сделать вид, что мне нет дела, и что я очень занята. Я обучилась актерскому мастерству, чтобы нужные люди верили, что я искренна. Я не хочу, что бы кто-то догадался, что я стерва, жестокая, расчетливая и холодная, ибо тогда я не смогу из них что-то вытянуть. Я использую людей себе в угоду, манипулируя ими. Я стараюсь заполучить власть над человеком, а потом доить его, как корову, играя на его чувствах и желаниях. Я поняла ценность моего тела и моей внешности, поэтому я изо всех сил поддерживаю их в хорошей форме, холю и лелею, как хороший хирург бережет и заботится о своих инструментах. Я не стесняюсь использовать и продавать свою внешность за хрустящие купюры и звонкие монеты. Иногда за медяки, когда дают только их, но стараюсь набить себе цену побольше, ибо я установила её. Я лицемерная гадина, вонзающая нож в спину и улыбающаяся в лицо. Я верю, что выгляжу достоверно, и никто не сможет раскусить меня, так как вокруг глупцы и недоумки.
Я удивляюсь, видя людей, способных размышлять и стараюсь избегать их, так как чувствую от них опасность. Я без тени сомнения облапошиваю слабых, кручу доверчивыми, презираю наивных, пользуюсь добрыми, ибо от них нету больше проку. Я считаю, что только такие как я имеют право судить и использовать других, так как понимаю больше их. Мне по праву принадлежат блага этого материального мира, так как он мой бог, ему я поклоняюсь и благоговею, хотя со стороны можно подумать, что я набожна и высокодуховна. Конечно, ведь я же хочу, что бы так считали. Так выглядеть гораздо выгоднее.
Я уверена, что я права и не чувствую ни вины, ни сожаления к тем, кто попался мне на пути и пострадал от этого. Сами виноваты, дурачьё! Вообще, пусть будут рады, что я уделила им внимание и одарила собой.
А мне кажется нравится этот священник… такой миленький, светится прямо от своей святости, глаза, как лампочки, аж слепят!.. Интересно, какие барышни ему могут нравиться?.. Надо прикинуться овечкой, вот этот симпатичный молодой отче и не устоит перед моими чарами. Охмурю-ка я его, хоть это и кажется не очень простым. Как-то приелись уже туповатые денежные мешки, да зажравшиеся деляги, чего-нибудь чистенького захотелось».
– Простите мне, Святой отец, ибо я грешна…
Молодой священник отвел взгляд от блестящих лукавых глаз, по которым только что прочёл ее душу… внимательно вгляделся в это чужое-знакомое лицо… ботоксный гладкий лобик, силиконовые пухлые губы, люминированные белоснежные зубки, курносый нос, пожалуй, лишь он один у неё натуральный…
«Ещё одна живая покойница, ещё одна загубленная душа, погибшая в жестокой схватке Духа Потребления и Духа Божьего…», – глаза его лучились состраданием к этой несчастной, израненное сердце обливалось кровью.
– Отпускаю тебе грехи твои, дочь моя, уходи с миром…
«Господи милосердный, прими молитву мою! – добавил он про себя, – Ты наделил меня даром прозорливости, Ты позволил мне видеть и слышать души человеческие, редко радостные и часто безутешные! Ты даешь им возможность познать Тебя и спастись, но Ты делаешь меня свидетелем того, что они не используют этой возможности и продолжают жизнь ходячих трупов! Услышь мою молитву, Господи! Пусть же они познают Тебя, примут Тебя своим сердцем, как я принял… Пусть не все… но хотя бы некоторые… Пусть хоть кто-то один… или одна…»
Я росла в обычной советской семье, ничем не примечательной, небогатой, мягко говоря, и простой. Но с детства мне казалось, что я особенная, и что уж мне-то не место в такой серости. Я была уверена, что оказалась здесь случайно, и вот-вот случится чудо, и я стану богатой и счастливой. Да-да, для меня эти два понятия были тесно переплетены. Но тогда я ещё не понимала, к чему такое переплетение может привести. Я не скрывала своих амбиций и представлений и, надо сказать, родители из кожи вон лезли, чтобы их удовлетворить. Пристраивали в пионерские лагеря для детей высокопоставленных чиновников, где я могла притвориться дочерью богатых родителей и пообщаться с золотыми детками. Покупали дорогие вещи, чтобы я не чувствовала себя обделённой среди друзей. Оплачивали обучение в престижном институте, потому что попасть на бюджет я не имела ни способностей, ни желания, а не учиться вовсе мне не позволяли мои же амбиции. Но всё это было ничто по сравнению с тем, что произошло со мной потом.