* * *
Король предавался депрессии с полной самоотдачей. Вокруг трона валялись пустые бутылки из-под медовухи, остатки жареного кабана, блюдо из-под которого венчал мощный череп с бивнями, один из которых вчера был художественно обломан лично руками монарха. Под троном, нежно обняв краешек засаленной мантии, дрых королевский шут.
– Вставай, бездельник! – Король свесился с трона и попинал храпящее тело. – Не видишь что ли, твой король изволит пребывать в депрессии!
– Вики, будь человеком! – Шут оторвал гудящую голову от локтя и со стоном уронил ее обратно. – Вторую неделю ведь пьем. Давай хоть уборщиц сюда загоним, приберемся, сами сходим нормально поспим, умоемся, протрезвеем наконец! – Последние слова шут произнес уже сквозь сон.
– Что делается-то! – Патетично воздел к потолку руки король. – Совсем распустились! Куда только Боги смотрят! Дочь родная и то… – Король пустил скупую мужскую слезу, и задумчиво поковырял пальцем в блюде с остатками, но ничего съедобного там не обнаружил.
– Ну, выиграла принцесса турнир по стрельбе из арбалета! – Шут все же вылез из-под трона и даже аккуратно расправил мантию.
– Позор! Позор! – Снова возопил король. – Дочь родная!
– Да, успокойся уже! Всему должен быть предел. – Шут, кряхтя присел на ступеньку трона и подпер щеку кулаком. – Хватит тут уже пьянствовать. Пора и делами государственными заниматься.
– Какие дела? Опозорила на весь белый свет. Где ж это видано, чтоб девки из арбалета стреляли? Да еще и на турнире. Там же полно небритых потных волосатых мужиков. – Король пригорюнился на троне. – Как нам дальше политику строить?
– В столетней войне никого бабы в кольчугах не смущали. – Рассудительно заметил шут. – Можно напротив свою верность традициям подчеркивать.
– Традиции – это хорошо! – Вздохнул король. – Так ведь она ж совсем от рук отбилась!
– Все родители так говорят. – Шут пнул пустую бутылку, и она весело покатилась по полу.
– Вот где она щас шляется? – Грозно нахмурился король.
– А ты, бы батюшка не пил беспробудно вторую неделю, а воспитанием дочери занялся, небось бы и знал, где свое чадо искать. – Безжалостно заметил шут, за что тут же и поплатился!
– Стража! – Закричал король. – Казнить его!
Стража, за последнюю неделю, уже привыкшая к таким крикам из тронного зала, выполнять приказ не спешила.
– А, впрочем, я передумал! – Миролюбиво заметил король, когда стражи порядка все же соизволили явиться. Те пожали плечами и, побрякивая оружием, так же вышли, неплотно прикрыв за собой двери.
– Надобно пресечь ее увлечения! – Задумчиво произнес король.
– Хорошенькое дело, – на сей раз шут взвешивал свои слова, – вначале лично батюшка учит ее на мечах рубиться, с коня стрелять и прочим непотребствам, а потом запрещать!
– Так я сына хотел. – Оправдываясь, начал король. – А оно вон как получилось.
– Я бы все на традиции списывал и на прошлую войну напирал. – Задумчиво произнес шут. – И вообще, замуж ей надо! Девка взрослая, глядишь, там и образумится.
– Хм, а это идея! – Король почесал в затылке, – Слуги, все сюда! – Зычно гаркнул он. – Зал прибрать, полы помыть, мантию постирать и баню мне!
* * *
– Король Вильгельм Ивер Сёригсен выдает свою дочь, прекрасную Олберт замуж. В честь чего объявляется турнир. И пусть победит сильнейший!
Герольд опять протрубил, так, что у прекрасной Олберт, сидящей в королевской ложе заложило уши. Мрачно скривившись, она поковыряла пальчиком в ближайшем к герольду ухе.
– А поговаривают, что принцесска- то в том году хромого Брыля на обе лопатки уложила в честном поединке! – Прокричал кто-то из толпы.
– А пару недель назад в состязаниях стрелков выиграла! – Поддержал кто-то.
– Так из арбалета же! – Ответил специально обученный человек в толпе. – В нашем королевстве чтят традиции, когда во время войны все мужчины ушли воевать, а коварные враги напали на предположительно беззащитный город, тогдашняя королева Мудрая Хёльгрид раздала бабам арбалеты и не дала завоевателям ворваться в город.
– Да, в нашем королевстве чтят традиции! – Здоровая страшная бабища гордо подбоченилась, так, что ближайший к ней мужичок испуганно шарахнулся.
Меж тем на ристалище сшиблись первые жаждущие приданого принцессы. Мужики были традиционно могучи, небриты, и вонючи, и предпочитали не верить слухам о мерзком характере любимой дочки короля, рука которой прилагалась к приданому, а в перспективе и к королевству. А слухи-то ходили о тяжести той руки и холодности сердца. Впрочем, предполагаемые богатства заставляла закрыть глаза на некоторые недостатки.
Прекрасная Олберт печально вздохнула, глядя, как бездарно один кусок железа пропустил удар и некрасивой кучей свалился с лошади. Падая, он зацепил обломком своего копья другого воина и тот покачнулся в седле, щедро орошая своей кровью песок ристалища. Из двух кандидатов не осталось ни одного. Не может же принцесса выходить замуж за хромого или безглазого. Вот если бы он потом потерял какую часть тела, тогда конечно, все в воле Богов.
Принцесса Олберт с каждой схваткой мрачнела все сильнее и сильнее, кандидаты на руку, сердце и полкоролевства оставляли желать лучшего. Конечно, расстраиваться было пока рано, помимо конного боя, кандидатам еще предстояло сразиться пешими, в стрельбе из лука и арбалета, а также в стихосложении, и в разгадывании загадок. Так что у принцессы еще оставались надежды, что все они если не поубивают друг друга, то хотя бы не смогут отгадать ее мудреных загадок, на составление которых она уже третью ночь сидела в библиотеке.
– «Папа, конечно, расстроится»– думала принцесса, рассеянно почесывая голову, которая под короной и тяжелой прической невыносимо прела и чесалась. – «А с другой стороны, это не ему замуж выходить!»
Из седла красиво вылетел очередной воин и приземлился прямо перед королевской лоджией. В падении, он даже умудрился помахать перьями на шлеме. (Впрочем, скорее всего это вышло случайно).
– Сэр Греджерс из Лорентума! – Гордо возвестил герольд, в очередной раз прикладываясь к трубе. Принцесса торопливо вставила палец в ухо.
Сэр вышел на ристалище. Коня он вел в поводу, и немыслимо скрипел доспехами. Конь тоже одной ногой уже стоял в могиле, немногим опережая хозяина. Охая и ругаясь, воин стал пытаться сесть в седло, оруженосец пытался помочь ему, но скорее мешал.
– А сэр Пребен отравился грибами и сейчас в отхожем месте заперся. – Зашептал на ухо королю шут.
– Ввиду неявки противника, победа присуждается сэру Греджерсу из Лорентума!
Принцесса опять поморщилась и побледнела.
– А сейчас стрельбища! – Радостно возвестил герольд.
Во время стрельбы сэра Греджерса за зад укусила пчела. Коварная полосатая бестия пролезла в стык доспеха и до поры до времени мирно обитала в складках поддоспешной рубахи, но когда дед, упираясь ногой в лук, принялась натягивать тетиву, нервы пчелиные не выдержали и она грызанула сэра от всей своей пчелиной души. Стрела взвилась в небо и вонзилась прям в центр мишени, расщепив стрелу сэра Элуфа.
