ПРОЛОГ
Я не вслушивалась в монотонную речь архиерея и старалась не думать, что выйду из храма замужней ведьмой, избранной преемницей самой главой рода. Даже мои родители не знают, почему Мари выбрала на эту роль именно меня.
От Дарио пахло чем-то непривычным и очень резким – отличным от парфюма моего жениха. Из-за этого у меня жутко свербело в носу, и в момент, когда мудрый взгляд архиерея оторвался от храмовой книги и поднялся на нас, я чуть не прервала церемонию протяжным чихом.
Жених излучал уверенность в себе, я же мандражировала. Несмотря на то, что помолвлены мы с моих девятнадцати лет, полюбить ведьмака так и не смогла. И этот брак для меня по-прежнему был договорным, в то время как Дарио часто признавался мне в любви и всячески её же демонстрировал. Чувствовала ли я себя виноватой? Возможно. Но здравый смысл нашёптывал, что полюбить кого-то против своей воли невозможно, и это неизменно успокаивало мою совесть.
Когда с губ архиерея сорвался первый вопрос, я вся сжалась и, лишь получив мысленный подзатыльник от фамильяра, немного пришла в себя.
Этот брак был той дверью, переступив порог которой, я стану официальной преемницей Мари. И вот что действительно парадоксально, так это полное отсутствие желания как выходить замуж, так и вставать во главе не самой сплочённой семьи. Надо ли говорить, что на бабушку я была непомерно зла?
Дарио без колебаний произнёс «согласен», а по моему телу пробежала дрожь, стоило служителю переключить внимание на застывшую и, полагаю, побелевшую невесту.
Жених в знак поддержи сжал мою ладонь, но я этот жест расценила, как желание проконтролировать ведьму, в чью голову начали закрадываться мысли о побеге. Только далеко ли убегу?
Архиерей почему-то не торопился, видимо, дал мне время успокоиться, чтобы голос так сильно не дрожал и не выдал настоящих эмоций. Где-то там, на скамейках, восседал весь цвет двух семейств. И понимание, что родня жениха не больно-то меня и привечает, лишь больше распаляло досаду внутри своенравной ведьмы, которой буквально скрутили руки и кинули под венец.
И когда он всё же произнёс слова, которые изменят мою жизнь, произошло нечто странное.
Массивные двери храма отворились со страшным скрипом, запустив в прохладный и плохо освещённый зал яркий дневной свет. Я сощурила глаза, силясь понять, кого там принесла нелёгкая в этот скорбный час похорон моей свободы.
По рядам пробежал шепоток, а мой жених отчего-то сошёл с лица. Архиерей, недовольно жующий нижнюю губу, продолжал безмолвствовать, хотя именно в его власти было прогнать незнакомку, решившую нарушить таинство.
– Они не могут пожениться! Эта девица приворожила Дарио! – с такого расстояния сложно судить, но, кажется, палец истеричной дамочки был направлен на меня.
– Она спятила? – почему-то я посмотрела на служителя храма, а не на своего жениха, растерянно взирающего на явно знакомую фигуру. Уж больно красноречивым было выражение его лица, где крупными буквами проступило узнавание.
– Вот! – в её руке блеснул бутылёк с отворотным зельем. Уж что, а его любая ведьма за версту признает.
Девица спешно подалась в нашу сторону, и её даже никто не попытался остановить. Несколько родственников лишь поднялись со своих мест, готовые выдворить нахалку, если она зайдёт слишком далеко. Вот только беда заключалась в том, что ведьмы по своей натуре охочи до сплетен и скандалов, поэтому никому не хотелось прерывать этот спектакль.
Что уж говорить, даже мне хотелось досмотреть его до конца! Потому что я-то уверена, что никого не привораживала.
Мать Дарио всё-таки поднялась с места и перехватила у блондинки зелье, чтобы сделать анализ. И то верно, мало ли, что она туда добавить могла.
Ситуация всё больше сквозила абсурдом. Архиерей уже тихо ругался, поминая всех ведьм, и только мы с женихом оставались безмолвны. Судя по тому, как Дарио следил за каждым шагом девицы, они точно знакомы и даже, возможно, чуть больше, чем просто знакомы. Но ревности я, как ни силилась в себе её отыскать, так и не испытала. Он изменял мне телом, я же не приняла его душой. Так что ещё непонятно: кто из нас действительно грешен.
Вот только, стоило моему жениху принять из рук ведьмы зелье, как до меня дошло, что всё происходящее – хорошо спланированная акция.
Об этом говорил алчный блеск светлых глаз незнакомки. Ожидание на лице родителей Дарио. И больно выверенные движения самого «благоверного».
Как бы там ни было, спустя несколько минут факт приворота подтвердился. И мне таки удалось избежать этого брака. Только прямиком из храма меня забрали стражи порядка.
Если местная магполиция когда-нибудь и видела подозреваемую, облачённую в свадебное платье, то явно не с таким бешеным взглядом и проклятиями, срывающимися с языка.
ГЛАВА 1
МЕСЯЦ СПУСТЯ
КАРОЛИНА
Я степенно передвигалась по коридорам академии, делая вид, будто меня абсолютно не трогают взгляды студентов. Минул месяц со дня моего позорного, не свершившегося бракосочетания, но разговоры не стихали ни на минуту.
Отпустили меня в тот же день, так как я согласилась на считку ментальным магом. Скрывать мне было нечего, если только очень богатый словарный запас, пестрящий нецензурными выражениями. Собственно, именно им я и поделилась с менталистом, прошедшим в допросную.
Изгвазданная в грязи, очень-очень злая и опозоренная я явилась на ковёр Мари, где любимая родственница в красках поведала, откуда на моём (уже точно не моём) женихе взялся приворот.
– Понимаешь ли, Каролина, – пожилая по меркам людей женщина перестукивала ногтями по поверхности стола, чем жутко бесила, – дела рода совсем плохи. Заказов с каждым годом всё меньше. Уже никто не хочет платить Фрименам за наши уникальные наработки. Все стараются обзавестись более дешёвыми артефактами, даже пусть они и уступают нашим по силе.
Об этом я и без главы семьи знала. Схемы, передаваемые из поколения в поколение, очень ценились не только нашим родом, но и покупателями, готовыми платить бешеные деньги за артефакты Фрименов. Мы создавали то, что не удавалось другим. Вот только беда заключалась в том, что простым смертным такие диковинные вещи и не нужны, а ценителей с каждым годом всё меньше. Повторить наши плетения никто не мог, так как в каждый артефакт закладывалась начинка на самоуничтожение в случае, если другой мастер попытается его разобрать.
– Это твоих рук дело, – перебила я, не позволив Мари и дальше лить в уши печальную статистику наших убытков. – После меня подозрения упали на тебя, так как тогда тебе удалось избежать наказания? Неужели подкупила менталиста побрякушкой?
– Даже не представляешь, чего мне это стоило, – судя по искривившимся в презрении губам – главе семейства пришлось пожертвовать чем-то из своей коллекции.
