Случилось мне как-то провожать до дома одного старого на вид, слепого кхмерского переводчика после совещания с командованием одного интересного подразделении Народно-Революционной Армии Кампучии. Слепой дедушка помогал переводить с французского на кхмерский и обратно. Выглядело это так: наши советники говорили по-русски, наш переводчик переводил на французский, а дедушка – с французского на кхмерский. Потом эта цепочка работала в обратной последовательности. Нет смысла объяснять неэффективность такой работы, но в то время, в Кампучии другого варианта не существовало. Переводчиков, знавших кхмерский, было всего несколько, и их катастрофически не хватало.
Я немного знал французский и по дороге слепой дедушка рассказал мне свою историю жизни. Нет, он не жаловался на превратности судьбы, просто в кампучийской глуши, где он жил с 1975 года, никто не говорил на языке Вальтера и Мопассана, так что практиковаться ему было не с кем. Да, и дедушка был, по сути, не дедушкой. Как оказалось, ему не было и сорока лет, но выглядел он на все 60 или даже 70. Полностью седой, ужасно худой, с гноящимися пустыми глазницами, он выглядел как персонаж из фильма ужасов, хотя, на его лице постоянно читалось подобие озорной детской улыбки. Звали его Монь Ритхи, но он предпочитал, чтобы все называли его на французский манер – Рити, с ударением на последний слог.
Отец Ритхи, господин Монь, был богатым крестьянином. У нас это принято называть, наверно, фермер, кулак, или помещик, но в Кампучии богатым может быть и простой крестьянин. Отец владел большими участками земли в провинции Кампонспы, что на юге от Пномпеня по дороге номер 4. Земли сдавались в аренду другим крестьянам для выращивания риса. Арендная плата вздымалась в виде денег или мешков с рисом после сбора урожая. Рис, впоследствии, отправлялся на продажу в Пномпень, а иногда продавался за границу. Важно отметить, что в Кампучии до сих пор выращивается несколько сортов душистого риса, и это совсем не тот злак, к которому привыкло большинство жителей нашей страны. Выглядит он, как обычный рис, но его запах и вкус – это что-то неповторимое! Многие азиатские народы с удовольствием закупают именно кампучийский продукт таких сортов как: Ниен Мали, Пка Кней, Пка Ромдуоль. Если постоянно потреблять эти сорта на протяжении некоторого времени, то обычный рис будет уже восприниматься, как картошка в мундире, без соли и масла. Хотя многим именно такая картошка и по душе. Так что «на вкус и цвет товарищей нет».
В начале семидесятых годов отец Рити сильно разбогател на выращивании и поставках марихуаны. В это время к власти в стране пришёл генерал Лон Нол, свергнувший Сианука. Новый правитель дал полную свободу предприимчивым людям. К тому же, марихуана в Камбодже того времени не считалась наркотиком, а наоборот являлась частью национальной кухни. Её добавляли, как приправу во многие национальные блюда. Но если при Сиануке культивация марихуаны не приветствовалось, хотя формально и не запрещалась, то Лон Нол пошел намного дальше своего предшественника. Он не стал ограничивать экспорт травы. Контейнеры с сушёным зельем и сопутствующими производными, стали отправляться предприимчивыми кхмерами во многие страны. Отец Рити был одним из первопроходцев в этом бизнесе. Он и его взрослые сыновья, по аналогии с рисом, наладили марихуановый бизнес. Каньчха2 помогла отцу и старшим сыновьям построить виллы в Пномпене и открыть экспортно-импортную компанию.
Рити был самым младшим из сыновей в семье, состоящей из 6 детей, и потому ему приходилось достигать всего самому. В соответствии с кхмерскими традициями только старшие сыновья могли получить наследство от отца. А младшие дети должны были оставаться с родителями и ухаживать за ними до самой смерти. После смерти им доставался родительский дом, но без земли и другой собственности, которая переходила к старшим. Но Рити в то время не переживал по этому поводу. Господин Монь был еще полон сил и мог сам позаботиться о себе. Рити хорошо учился в сельской школе, и по её окончании, отец отправил его к родственникам в Пномпень, где сын продолжил учиться в лицее Сомпеу Миех