Начало осени в городе Агдаме – одном из районных центров Нагорного Карабаха – выглядело совсем по-летнему. Никаких желтых листьев, ночных холодов и прочего, характерного для этой поры в более северных широтах. Здесь еще царило лето. Нагорный Карабах вообще считается жемчужиной Закавказья. Живописные горы, покрытые лесами, обилие памятников архитектуры, хороший климат – это всегда было «фишкой» этих мест. К сожалению, карабахская война девяностых изменила слишком многое…
На окраине Агдама находился детский дом. Окруженный огромными старыми деревьями, по обилию зелени и цветов он скорее напоминал сад. Руководство, да и весь город старались, чтобы дети чувствовали в нем себя хорошо.
Повышенное внимание к здешним воспитанникам легко объяснялось. Детдом № 1 был не совсем обычным, во всяком случае, для стран, где люди представление о войне получают с экрана телевизора. Здесь, в Карабахе, на территории, где военные действия с разной степенью интенсивности продолжаются уже пару десятков лет, война – это реальность. Суровая и страшная реальность, искалечившая физически и морально десятки тысяч ни в чем не повинных людей.
Так вот, в детдоме № 1 содержались дети, чьи родители погибли во время войны первой половины девяностых, а также в предшествующих и последующих боевых столкновениях. К сожалению, в Карабахе почти каждая семья так или иначе пострадала в том страшном конфликте, разделившем живших в добрососедстве армян и азербайджанцев. Кто погиб, кто лишился крова и имущества, а кто стал беженцем, не по своей воле покинув родную землю. Особенно не повезло детям, многие из которых лишились своих родителей.
Сегодня в детдоме при немалом стечении гостей проходил «Праздник урожая». Театрализованное представление, подготовленное силами наставников и воспитанников, должно было наглядно продемонстрировать, что дети здесь не просто живут, а и творят. Желающих взглянуть на это оказалось более чем достаточно – актовый зал был набит под завязку. Те, кто не смог уместиться на креслах и специально поставленных лавках, стояли у дверей и в проходах. В полуразрушенном Агдаме нечасто проходят культурные мероприятия, так что каждое из них – уже событие.
На сцене, пока еще закрытой занавесом, все происходило согласно сценарию. Толпились дети, изображающие фрукты и овощи, поспевшие на благодатной кавказской земле. Каждый был облачен кто в сливу, кто в помидор или гранат.
Двенадцатилетний Роберт Карапетян, живой, подвижный мальчуган, также был одет в театральный костюм из поролона и материи. Роберт изображал огромную грушу. Вместе с ним в сцене участвовала его ровесница Зара Макичан, облаченная в поролоновый костюм граната. Девочка крутилась у большого зеркала, поправляя на себе «кожуру».
– Ну, как я выгляжу? – придирчиво спрашивала она у Роберта.
– То, что надо, – лаконично ответил тот.
Глаза Роберта блестели – он симпатизировал Заре. Мальчик считал себя ее покровителем, «рыцарем», никому не давая в обиду.
– Все со сцены! – послышался приглушенный голос. – Занавес!
Раздались аплодисменты. «Праздник урожая» начался. Перед спектаклем «театральный коллектив» репетировал долго, и это дало свои результаты – теперь дети, читая стихи, все знали назубок. Ломкие голоса, старательные интонации – все это вызывало у зрителей неподдельный восторг. Прикосновение к искусству, пускай и совсем несложному, делало мягкими сердца людей, уже много лет живущих в условиях «горячей точки».
Занавес открылся. Из-за «деревьев» показались дети-фрукты.
Осень подойдет неслышно,
Тихо встанет у ворот.
В огороде листик вишни
На дорожку упадет, —
прозвучал детский голос.
Зазвучали аккорды пианино. Под лирическую музыку вошла «ранняя осень» – она же учительница английского языка.
Вы обо мне? А вот и я!
Привет осенний вам, друзья! —
развела она руками, приглашая детей в свои объятия.
Спектакль проходил живо и весело. Зрители от души смеялись над зазнавшимся Помидором. Тот, совершив массу ошибок и промахов, осознал это, раскаялся и вымолил прощение у остальных садово-огородных «собратьев». Те простили его, снова приняв в свою дружную компанию. Дети сыграли еще несколько сценок, пели и танцевали.
– А кто может вспомнить стихи обо мне? – спросила «осень».
– Я!
– Я знаю! – раздались возгласы.
Небольшого роста крепыш в костюме винограда начал читать:
Пришла без красок и без кисти
И перекрасила все листья…
Сценическое действо продолжалось, и в дополнение к детям на сцене появился еще один «герой». Им оказалась женщина лет сорока, заведующая детдомом – Ануш Параджанян. До сегодняшнего спектакля многие из присутствующих знали ее именно в этом качестве, в котором, кстати, проявляла себя достойно. Но на этот раз Ануш выглядела необычно, играя роль злостного садового вредителя – гигантского червяка.
Параджанян вообще считала себя натурой творческой, и на это у нее имелись свои причины. В молодости Ануш мечтала поступить в театральный институт, видя себя в роли если не великой, то, уж во всяком случае, талантливой актрисы. Но судьба – штука непредсказуемая. По разного рода причинам театральная карьера не сложилась, и теперь она могла «отрываться» на детских утренниках. Впрочем, будучи женщиной жизнерадостной, Параджанян не переживала, воспринимая все по-философски.
В эксклюзивном костюме она выглядела весьма забавно, что вызвало волны улыбок и смеха в зале.
Я червяк, гроза садов,
Фруктов и любых плодов.
Всем в саду я угрожаю,
С аппетитом поедаю! —
устрашающе, с придыханием произнесла Ануш, изображая страшное существо.
Театральный конфликт, как говорится, был налицо. Испуганные садовые культуры должны были предпринять какие-то решительные действия, чтобы защитить себя от мерзкой твари.
Зал внимательно слушал все то, что происходило на сцене. Сегодня здесь присутствовали взрослые, преимущественно мужчины. В основном это были местные жители, попадалась и форма военных. Среди них обращали на себя внимание несколько армян явно неместного вида. Все, правда, прекрасно знали, что это – представители диаспоры, приехавшие в гости. Ими занимался один из «главных людей» Агдама. Повадки хозяина жизни, наблюдавшиеся в поведении и внешнем виде, соответствовали положению, которое он занимал в городе. Тигран Авакян, мужчина лет пятидесяти, был в городе и окрестностях влиятельной фигурой. Одетый в дорогой костюм, с несколькими великолепными перстнями на руках, он выделялся из толпы агдамцев.
Здесь Авакян выглядел немного иначе, будучи крайне предупредителен и подобострастен с гостями. Сегодня ему пришлось играть несколько непривычную для себя роль, спустившись на землю.
– Ишь, как крутится, – саркастично заметил один из агдамцев, наклонившись к соседу, – прыгает перед ними на задних лапках.
