Даосские рассказы о небожителях
(О чём не говорил Конфуций)
По воздуху все ходят жители Страны Парящих,
Для них десятки тысяч ли (1) пройти – обыкновенно,
Задумаются о местах, далече отстоящих,
Пересекают это расстояние мгновенно.
В правленье Мин различных мест во время посещенья
Раз ревизор, судьёй провинции Цзянси являясь,
Людей увидел этих, по морям переправляясь,
Наружность чья в нём вызвала восторг и восхищенье.
Они способностью неординарной обладают,
Попав в любое место, могут речи научиться.
И даже в женские покои ночью проникают,
И нет такого места, где от них можно укрыться.
Ворота, двери не являются для них преградой,
Нет уголка, где б не были они в эфире,
Как хорошо, что не воруют они в нашем мире,
Не досаждают нам, не занимаются развратом.
Пояснение
1. Ли – мера длинны в полкилометра.
2. Мемориальная доска в уезде Тяньчжэнь
(О чём не говорил Конфуций)
Есть храм Юаньдимяо в местности Лиюнь уезда
Тяньчжэнь, в котором с давних пор доска одна стояла,
Мемориальная, где много ядер, пуль застряло,
Ружейных, пушечных. На ней свободного нет места.
Рассказывали старожилы: «В Минь царей правленья
Сюда войска карателей ворвались богдыхана,
И было местных сломлено уже сопротивленье,
Глядь, вдруг мемориальная доска летит из храма,
Вокруг сражающихся жителей кружиться стала,
Удары нанося в бою всем, кто нас осаждали,
И на себя огонь всех ружей, пушек принимала
Врагов, и мы ни капли крови там не потеряли.
Враг вынужден был отступить». Доску все эту знают,
Она и ныне в этом храме до сих пор хранится,
Её «Доскою, Небом Созданной» все называют,
И ею весь народ, живущий в местности, гордится.
3. Как люди народности Ли входят в дом»
(О чём не говорил Конфуций)
Для свадьбы люди ли народности не прибегают
К использованью лошади, повозок, паланкинов;
В полотнище из красной ткани деву облачают,
Сажают к себе на спину, несут домой в долину.
По их обычаям, пред тем как семьи породнились,
Зять тестя, будущий, с его женою в связь вступает,
И если сына та родит, к себе он забирает
Её, все знают: зять и тёща там соединились.
И это называется «войти в дом» в их наречье,
И все считают это славным делом и судьбою,
Соседи шлёт подарки им в своём чистосердечье,
Кладут в пакет им сувениры, обернув фольгою,
Кладут туда ещё юань и всё несут к воротам,
В корзинке жениху такой подарок оставляет,
Хозяин же большой кувшин пред домом выставляет
С вином, но без закуски, чтоб не показаться мотом.
В кувшин с вином тем трубочки из бамбука вставляют,
И каждый подходящий пьёт вино то через трубку,
Попьёт вина, уходит, вытирая губы губкой,
Обрядовых приветствий и поклонов не бывает.
4. Колдуньи народности Ли
(О чём не говорил Конфуций)
Ли племени в Яйчжоу – половина населенья,
В провинции Гуандунь всегда их место пребыванья,
На варваров и на культурных есть их разделенье,
На Учжишань горе живут те, кто в разлуке с знаньем.
Но ли-культурные к властям относятся с почтеньем,
И знания правителей и мудрецов приемлют,
Чиновников встречают всех коленопреклоненьем,
Их мудрости и указаниям обычно внемлют.
Средь женщин племя ли колдуньи сильные бывают,
Которые секретами и знаньями владеют,
Людей при помощи заклятья часто убивают.
И хворь любую своим заговором одолеют.
Для колдовства они берут из бороды лишь волос
Того, кому они накладывают заклинанья,
Или кусок бетеля, выплюнутый при жеванье,
Кладут в бамбуковый сосуд, запоминают голос,
А ночью голая колдунья на горе ложится
Лицом вверх, при луне и звёздах говорит заклятья,
И на седьмой день умирает тот, на ком проклятье,
На теле повреждений нет, лишь кожа вся лоснится,
И тело мягким всё становится, как вата, сразу.
Околдовать лишь племени людей они способны.
Китайцам вред не причиняют. Не было ни разу,
Чтоб кто-то заболел из них, имея дух свободный.
Тот, вред кому был причинён, схватит её, бывает,
И отведёт к судье, для этого нужна верёвка,
На шею чтоб накинуть, чрез бамбук ту пропускает,
Иначе чары может напустить вблизи бесовки.
Колдуньи говорят, если в конце недели целой
Их колдовство не действует, то сами умирают,
Средь них есть молодые, колдовать уж начинают,
От магии – их мастерство всё, чёрной или белой.
Заклятья держатся в глубокой тайне, в скрытом чувстве,
А знанья сохранить им всем от предков удаётся,
Мужчины не владеют всеми тайнами искусства,
Оно лишь только женщине в роду передаётся
(О чём не говорил Конфуций)
Вода в море солёная, но есть места такие,
Где пресная она внизу, где чудеса бывают,
Живут там рыбы, пресноводные, не умирают,
Из вод солёных рыбы мрут там, крабы там – другие.
И если кашу кто-то варит на воде солёной,
Рис не разварится в той каше, соль лишь испарится.
Вода там пресная нужна, тогда может вариться
Всё в ней, но та вода имеет вкус определённый.
Вода такая там, что в дальней глубине всё видно,
Чистейшая, и цвет неодинаковый имеет,
Как будто кто-то там её окрашивает скрытно,
То станет синей, жёлтой, чёрной, то вдруг заалеет.
Когда кто-то помочится, вода начнёт светиться,
Повсюду брызги, рыбы словно воробьи взлетают,
Они в слонов, в оленей, в тигров могут превратиться,
И дивным ароматом всюду воздух наполняют.
6. Сиамцы женятся на ослицах
(О чём не говорил Конфуций)
Средь всех китайцев и, особо, жителей столицы
Шёл разговор вполне серьёзный, не ради забавы,
Что все сиамцы имеют распущенные нравы,
И в первый половой контакт должны вступить с ослицей.
Когда же мальчику стаёт четырнадцать-пятнадцать,
Отцы ослиц к ним в спальню ночью вводят и случают.
Так брачные сношенья юноши все начинают,
А с девами вступают в связь, как станет им семнадцать.
Когда ложатся спать, привязывают к их постели
Ослиц, чтоб не сбежали те от женихов случайно,
Все юноши в стране подобным образом взрослели,
Ставали, как мужчины, крепкими необычайно.
Всю жизнь живёт ослица в доме как жена вторая.
А за того, женат кто юным не был на ослице,
Уж замуж выйти дева ни одна не согласится,
Лишь та найдётся, кто уродливая и плохая.
7. Путешествие в мир иной
(О чём не говорил Конфуций)
Курьер в Куйчжу был из Фэнду послан в Сычуани
По имени Дин Кай с депешей, у Гуймэнь заставы
Увидел каменную стелу с изображеньем странным,
За ней тянулось поле и до горизонта – травы.
Была на стреле надпись: «Инь и ян миров граница»,
К ней подойдя, Дин панорамою залюбовался,
Ни облачка над полем, не летают даже птицы,
Он, глядя, за пределами вдруг мира оказался.
Хотел вернуться, но в мир смертных потерял дорогу,
Ему пришлось пойти туда, глаза куда глядели,
Увидел древний храм быка, когда прошёл немного,
Монахов не было, изображенья лишь висели.
Пыль с паутиной голову коровью покрывала,
Стирать стал рукавом Дин пыль с изображенья духа,
Потом пустился в путь, ему во рту вдруг стало сухо,
Журчанием воды река ему путь преграждала,
