РИЧАРД МЭНСФИЛД/ЭДВАРД ХАЙД
ДОКТОР ГЕНРИ ДЖЕКИЛ/РОБЕРТ ЛЬЮИС СТИВЕНСОН
ФАННИ ОСБОРН СТИВЕНСОН
ДЖЕННИ
УИЛЬЯМ ЭРНЕСТ ХЕНЛИ/ СЭР ДЭНВЕРС КЭРЬЮ/ ДОЛГОВЯЗЫЙ ДЖОН СИЛЬВЕР/ ПОПУГАЙ
В этой пьесе, которая отчасти двойник себя, приведенное дублирование ролей особенно важно, и дублироваться они должны, как указано.
Единая декорация объединяет все места действия: лабораторию ДЖЕКИЛА, спальню, таверну, улицы Лондона, а позднее дом СТИВЕНСОНА на Самоа. В глубине сцены дверь в крепкой деревянной раме. У авансцены справа круглый деревянный стол и стулья, у подножия лестницы, которая ведет на площадку с окном. На сцене справа кровать, изголовьем к заднику, между кроватью и дверью по центру высокое овальное зеркало, на самом деле пустая рама, за которой может стоять актер и смотреть на авансцену или становиться отражением того, кто смотрит в зеркало. На три ступени выше площадки с окном балкон над центральной дверью, который заканчивается ступенями на левую площадку с окном, точно такую же, как и правая. От площадки лестница вниз ведет к письменному столу и стулу, они у авансцены, стул глубже, стол развернут к авансцене. В глубине сцены, слева от двери, старые напольные часы и столик с разнообразными бутылочками и мензурками, мерными стаканами. Под левой площадкой с окном камин. На обеих площадках должны быть лестницы в глубину сцены, как и с балкона над дверью. Стен практически нет, актеры могут выходить на сцену и уходить с нее из правой кулисы, между кроватью и зеркалом, слева, между часами и столиком, через левую кулису. То есть актеры должны иметь возможность появляться и исчезать в тенях где угодно и в любое время. Важное исключение – дверь по центру: она должна использоваться только в указанные по тексту моменты. Уличные картины и картины на Самоа разыгрываются по центру сцены и на авансцене. Создается ощущение, что вокруг туман и темнота.
«Можно грести весь день напролет, но возвращаясь к ночи и оглядывая знакомую комнату, именно там находишь Любовь или Смерть, ожидающую тебя у очага; и самые прекрасные путешествия совсем не те, на поиски которых мы отправляемся».
Роберт Льюис Стивенсон «Путешествие вглубь страны».
(Под тиканье часов и завывание ветра в темноте, освещается дверь по центру и мы слышим голос Мэнсфилда).
МЭНСФИЛД (за сценой голос актера, который ищет, как наилучшим образом произнести свой текст). Вы когда-нибудь обращали внимание на эту дверь? Она связана в моей голове… Нет, не совсем так. Вы когда-нибудь обращали внимание на эту дверь? Она связана у меня в голове с одной весьма необычной историей. Весьма необычной историей. Странной историей. Это хорошо. Не совсем правильно, но попробуем так. Она связана у меня в голове с весьма странной историей.
(Дверь по центру со скрипом открывается и входит Джекил. Несколько листьев влетают в комнату, когда он закрывает дверь, преодолевая сопротивление ветра. Мы различаем в тенях контуры темной фигуры на левой галерее. Человек смотрит вниз, потом выяснится, что это ХЕНЛИ. На правой лестничной площадке стоит девушка, ДЖЕННИ. ФАННИ практически невидима, лежит на правой стороне кровати).
ДЖЕКИЛ (говорит, снимая пальто и вешая его на крючок у напольных часов, потом идет к письменному столу и наливает стакан из бутылки, которая там стоит). Странный этот вечер. Так приятно вновь оказаться дома. Город – божий кошмар. Вой ветра. Скрип раскачивающихся вывесок пабов. Длинные ряды фонарей на пустынных улицах, островки света в океане темноты. Кареты грохочут в тумане, словно пробегающие демоны. Да с кем я, черт побери, говорю? Все чаще бормочу что-то себе самому. Моя жизнь – переплетенье абсурдных внутренних монологов. Моя голова – дешевый театр, гротескная демонстрация насилия и криков, полуобнаженных женщин. Кошмарные ритуалы во сне. Сегодня я сам не свой. (Ставит стакан, ощупывает лицо). Не понимаю. Что это такое? Что со мной? С чего эта чужеродность? Мое лицо меняется? Это со мной происходит? Я превращаюсь в кого-то еще? Надо посмотреться в зеркало. (Идет в глубину сцены, смотрится в высокое овальное зеркало, на самом деле это пустая рама. С другой стороны стоит ухмыляющийся ЭДВАРД ХАЙД). А-А-А-А-А! Святой Боже! Что ты здесь делаешь?
ХАЙД. А кого ты ожидал увидеть, лыбящимся на тебя в зеркало? Королеву?
ДЖЕКИЛ (касается своего лица, очень встревоженный). Не понимаю. Этим вечером я эликсир не принимал. Как такое случилось?
ХАЙД. Неужели ты думаешь, что мне для существования нужен твой дурацкий эликсир? Я могу приходить, когда захочу. Доктор Генри Джекил целиком и полностью в моем распоряжении. А теперь поцелуй нас и покажи нам свои подштанники, Генри.
ДЖЕКИЛ (продолжая ощупывать лицо, отворачивается от зеркала). Нет. Этого не может быть. Нет может быть. НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
(Отходя от зеркала, падает на кровать, сворачивается калачиком, лицом к авансцене, закрывает лицо подушкой. Вспышка молнии, раскат грома, потом темнота).
МЭНСФИЛД (вновь голос темноте. Это тот же актер, который играет ХАЙДА, но сейчас мы его не видим). Да, что-то в этом роде. Хотя, на мой вкус, чуть мелодраматичнее. Мы над этим поработаем. И громыхнуть должно сильнее. Чтобы эти ублюдки выпрыгнули из кресел. Да? (Вспышка молнии, раскат грома мощнее). Так лучше. И, думаю, «нет» Джекила должно быть выразительнее. Что-то вроде НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!
(Мы слышим, как мужчина, который ДЖЕКИЛ, а на самом деле СТИВЕНСОН, кричит в кровати, вспыхивает свет и мы видим, как ФАННИ трясет его, пытаясь разбудить).
СТИВЕНСОН. НЕ-Е-Е-ЕТ!
ФАННИ. Льюис. Льюис. Проснись.
СТИВЕНСОН. Что? Что? Что такое?
ФАННИ. Тебе приснился кошмар.
СТИВЕНСОН (садясь, опуская ноги на пол). Почему ты меня разбудила? Мне снилась миленькая страшилка.
ФАННИ. Больше я вынести этого не могла. Звуки, которые ты издавал.
СТИВЕНСОН (трет лицо обеими руками). И что я делал? Рычал? Лаял?
ФАННИ. Кричал от ужаса, бормотал что-то насчет часов, зеркал, карет в тумане и превращения в кого-то еще. У меня просто кровь стыла. И говорил ты, как…
СТИВЕНСОН. Как? Как я говорил?
ФАННИ. Как кто-то еще.
СТИВЕНСОН. Правда? И как я говорил? С голландским акцентом?
ФАННИ. Ты говорил, как человек, которого я не знаю. И не хочу знать. Как кто-то, который был тобой, а теперь не ты. Кто-то еще.
СТИВЕНСОН. Интересно, что ты так говоришь. Потому что мне действительно снился человек, который на самом деле кто-то еще.
ФАННИ. Не понимаю.
СТИВЕНСОН. Если на то пошло, я тоже. Он был одним человеком, который я, но на самом деле не я, а потом он посмотрел в зеркало и увидел кого-то еще, который тоже был и не был мною. По ощущениям, все выглядело каким-то спектаклем, но и было на удивление реальным. И невероятно жутким.
