Несколько слов для читателя
Выражая искреннюю благодарность моему постоянному читателю, следующему за мной со времён «Очень тихого городка», а возможно, и ещё раньше – с «Приключений Петрова и Васечкина», я хотел бы предупредить его о следующем.
Читатель, знакомый с моей предыдущей книгой «Спальный район», обнаружит В этой ряд хорошо известных ему персонажей. Правда, вести себя они на сей раз стали весьма непредсказуемо. По крайней мере, уж точно иначе, чем можно было бы предположить, зная ранее произошедшие с ними истории.
Без всякого лукавства признаюсь, что и для меня, автора, многое из ныне случившегося с героями этой книги явилось полнейшей неожиданностью. Такова, видимо, специфика описываемой мною местности, всякий раз выкидывающей совершенно новые фортели с проживающими на ней гражданами.
Но поскольку я добровольно взял на себя роль своеобразного летописца Спального района, то мне ничего не остаётся, как только попытаться добросовестно донести до читателя события, ставшие мне известными.
Добавлю ещё, что жанр, обозначенный мною как «переплетения», тщательно разрабатываемый в «Спальном районе», а также в моей первой книге этой серии – «Ублюдки», в данном случае претерпел некоторые изменения, проще говоря, стал в определённом смысле более традиционным, приблизился к классическому психологическому триллеру. Однако же, я надеюсь, это нисколько не уменьшит интереса читателя к излагаемому мною, тем более, что воспринимать данную книгу можно и вполне автономно, без всякой связи с предыдущими.
Единственная же безусловная перекличка состоит в том, что и на этот раз предметом моего исследования являются секретные жизни горожан, новые тайны которых я и пытаюсь здесь обнародовать.
Итак, любезный читатель, предлагаю тебе вновь последовать за мной в недра московского спального района, за внешним спокойным благополучием которого скрывается постоянная, нередко смертельная опасность.
И да хранит тебя Бог!
И так, любезный читатель, предлагаю тебе вновь последовать за мной в недра московского спального района, за внешним спокойным благополучием которого скрывается постоянная, нередко смертельная опасность.
И да хранит тебя Бог!
– Знаешь что, не морочь мне голову! – сказал Папаня.
– А вот это как раз совершенно невозможно! – ухмыльнулся Фил. – Твоя голова и так уже полностью заморочена!
Ф. Волкен «Умирающий город».
Людмила Борисовна Курочкина, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, подошла к окну, чтобы задёрнуть штору. В Бирюлёво сгущались сумерки, пора было зажигать свет в квартире, иначе даже иголка в руке уже плохо различалась, а Людмила Борисовна совершенно не хотела, чтобы кто-то из противоположного дома наблюдал за тем, чем она занимается у себя дома. Даже если ничего предосудительного она не делает.
В том же, что кто-то напротив уже изготовился с биноклем или подзорной трубой, Курочкина не сомневалась. Её покойный муж, Ефим Валерьевич, ежедневно часами просиживал у окна с биноклем в руках, ни за что не позволял ей зажигать свет в комнате, чтобы в свою очередь такой же истовый наблюдатель не обнаружил его самого.
Честно признаться, и сама Людмила Борисовна время от времени не удерживалась, приникала к окулярам, следуя настойчивым призывам супруга. С плохо скрываемым любопытством разглядывала чужую, такую похожую на её собственную, и в то же время совсем иную жизнь, которую можно было наблюдать в многочисленных окнах возвышающейся на той стороне улицы шестнадцатиэтажки.
В окнах этих уже начал загораться свет, но в постепенно заполнявших Бирюлёво сумерках был он ещё пока блёклым, матовым. Подлинную свою силу свет этот обретёт позже, минут через сорок, когда таинственное сумеречное освещение уступит место обычной вечерней тьме, в густой синеве которой тысячеглазово засияют дома всего спального района.
Людмила Борисовна окинула равнодушным взглядом залитую серым маревом улицу, по которой ползли то здесь, то там включающие фары машины. За двенадцать лет, что Курочкины прожили в Бирюлёво, ничего в этом пейзаже не изменилось, разве что машин стало раза в два больше. Она резко задёрнула шторы, словно ограждала своё обиталище от всякого внешнего вторжения.
Комнату залил чуть розоватый свет, отбрасываемый лампой из мозаичного стекла (а-ля Тиффани!), давным-давно купленной Людмилой Борисовной на их с Ефимом Валерьевичем десятилетие. Уже второй месяц как нет Ефима – его нашли в подъезде строящегося дома с перегрызенным горлом. Здесь же, в их спальном районе, буквально в двух кварталах.
Что за тварь это сделала, выяснить так и не удалось. Следствие по-прежнему ведётся, но весьма вяло. Людмила Борисовна уже давно потеряла всякую надежду, что сыщик, капитан полиции, по удивительному совпадению носивший фамилию Горлов, выяснит, кто же всё-таки убил её мужа.
Да, если уж совсем начистоту, не особо это её и волновало. Какая разница, по большому счёту.
Главное, что его нет!
Ефима Валерьевича она выносила с большим трудом, он отвечал ей тем же, так что известие о его внезапной гибели приняла с большим облегчением. Сочла, что есть всё же на земле справедливость, раз высшие силы избавили её от назойливого присутствия ненавистного супруга.
Припадая на левую ногу, Людмила Борисовна проковыляла на кухню. Охромела она давно, ещё в детстве, в результате неумелой операции, сделанной молодой врачихой, которая сильно торопилась на собственную свадьбу. С тех пор Курочкина навсегда возненавидела невест, старалась их не обслуживать.
Она бросила быстрый взгляд в комнату. Работать сегодня больше не хотелось, хотя заказ срочный, и материал на рабочем столе лежал уже весь раскроенный. Постоянная клиентка, народная артистка Эльвира Константиновна Рогова, непременно хотела, чтобы платье было готово к субботе, к генеральной репетиции спектакля «Горе от ума», который она ставит (уже, кажется во второй или даже в третий раз!) в руководимом ею театре «Авангард». Ну да, будет ей платье, до субботы ещё четыре дня, а работает Людмила Борисовна со скоростью, непостижимой для нынешних молодых портних. Причём качество работы от этого нисколько не страдает, просто так уж она привыкла, всё у неё в руках горит, спорится.
При мысли об Эльвире и её постановке Курочкина усмехнулась. Не за горами, значит, премьера, а уж на премьеру она пойдёт обязательно, вопросов нет. Но, конечно, не ради Роговой. Не столько она стремится посмотреть «Горе от ума» (довольно скучная пьеса, да к тому же в стихах, оскомина от неё ещё со школьных времён!), сколько увидеть на сцене своего протеже, живущего тут неподалёку молодого актёра Кирилла Латынина.
