1. 1
Вероника
Сердце колотится где – то в горле. Мне так страшно, что я не могу нормально сделать вдох. Он и не вспомнит меня. Просто выгонит, скорее всего. Но мне больше нечего терять... Сколько времени прошло, когда мы виделись последний раз? Да я совсем ребенком была. Прошло больше десяти лет! На что я вообще рассчитываю... Я ничего не смогу сделать. Никто не поможет. Только Димку жалко. У него кроме меня никого не осталось.
Так, Вероника, соберись.
Ты же знаешь Касьяна, он... Я даже слов не могу подобрать, чтобы описать этого мужчину. Потому что не знаю его. Уже не знаю. Когда – то мы жили совсем рядом, наши дома находились друг напротив друга. Он намного старше. Первый раз его увидела, когда мне было лет шесть. Я сидела на бордюре, а он рядом присел, протянул мне шоколадную конфету. Я помнила все указания родителей, которые запрещали принимать что – либо от незнакомцев… Но это же была шоколадная конфета! Я приняла ее и быстро съела. Наверное, у меня все лицо в шоколаде было, потому что парень засмеялся, протянул платок и вытер щеку. С тех пор он всегда угощал меня шоколадными конфетами с орешками, на которых была нарисована мультяшная серая мышка. И меня он так называл – Мышка. Я обижалась на него, а он легонько дергал за косичку и щелкал по носу.
Наша странная дружба продолжалась три года. Я маленькая была и не понимала, почему каждый раз он с новыми синяками. Часто сидела с ним возле дома на скамейке. Просто, молча. Пока он кровь пытался стереть с лица и рук. Мне так жалко его было, но я не знала чем помочь. А потом он пропал. Я не знала куда... Только слышала разговоры родителей о том, что Касьян совсем озверел. Связался с какой – то бандой и терроризирует людей. Поговаривали, что это он убил отца своего...
Я не верила слухам. Рыдала в подушку и молила бога о том, чтобы мой друг вернулся. Сидела до позднего вечера на нашей лавочке, ждала, что он придет… Но его все не было.
А потом я как – то и забыла про него. Жизнь своя началась. Брат родился, мама умерла после осложнений. Роды тяжёлые были, два дня врачи боролись за ее жизнь, но так и не смогли спасти... Папа один с нами остался. Мы заново жить учились уже втроём. Димке было два года, когда мы узнали, что у него проблемы с сердцем и бронхиальная астма. До этого все хорошо было... Доктора сказали, что ему нужны дорогостоящие лекарства. Отец на трёх работах начал работать, чтобы обеспечить нас. В шестнадцать лет я бросила школу, чтобы помогать.
И вот неделю назад нашего отца не стало... Мы с Димкой одни остались. С похоронами соседи помогали. А позавчера на пороге появилась сестра отца и сказала мне выметаться из дома.
Женя не был мне родным отцом и не удочерял меня, а с мамой они не были расписаны. Не оформляли отношения, чтобы хоть какую – то помощь от государства получать. И по закону я не имею никакого права на дом, в котором выросла и прожила всю жизнь. Тетка говорит, что Димка может остаться, но как он без меня?
Нас приютила соседка дальше по улице, баба Тома. Я очень благодарна женщине, но понимаю, что мы с братом никому не нужны.
Сегодня к бабе Томе пришла подруга, и я случайно подслушала, как они о Касьяне говорили... И меня внезапно осенило, что может быть он и есть решение наших проблем.
Я даже отца не оплакала, как следует, осталась с больным братом на руках... И собираюсь зайти в логово к зверю. Я не знаю, что он сделает. Он больше не тот мальчик, который стирал кровь с лица... А я больше не та девочка, которая принимала от него конфеты.
Не знаю, на что я рассчитываю. Я вообще сейчас ничего не знаю. У меня нет жилья, нет денег, нет работы… Есть только вера в лучшее будущее для себя и брата. И я готова пойти почти на все.
Подошла к клубу и осмотрела толпу. Касьян владел одним из самых элитных клубов в городе. Я никогда здесь не была. Потому что вход в это заведение стоит столько же, сколько лекарства брата на месяц.
Нервно кусая губы иду к охраннику на входе. Я не могу позволить себе струсить.
Подхожу совсем близко, он смотрит на меня вопросительно.
– Я хочу увидеть Касьяна, – говорю как можно твёрже. А саму внутри на мелкие частицы разрывает. Страшно, как же мне страшно.
Охранник насмешливо выгибает бровь. И медленно осматривает меня взглядом. И я знаю, что он видит. Высокую, тощую девушку в застиранном сарафане голубого цвета, стоптанные мысы кроссовок, замученное лицо с кругами под глазами, а волосы цвета молочного шоколада стянуты на затылке резинкой в высокий хвост.
Губы охранника растягиваются в неприятной улыбке.
– Хочешь, говоришь? Но таких, как ты, босс точно не хочет. Посмотри туда, девочка, – мужик указывает рукой на очередь перед клубом.
– Видишь всех этих девушек? Просто на секунду сравни себя и их. Нет ну ты, – он снова трогает меня взглядом, который вызывает у меня желание прикрыться руками. – Ты ничего. Мордашка симпатичная, если накрасить, то вообще красотка будешь. Худовата, но сиськи на месте... Покрутись, дай на жопу посмотрю. Может и не нужна тебе встреча с боссом, м? Я и сам могу о тебе позаботиться...
Тошнота подбирается к горлу. Но я не собираюсь отступать.
– М – мне, нужно увидеть Касьяна, – говорю заикаясь. Мне не нравится взгляд охранника. Он смеётся.
– Давай минут через десять подойдёшь. Сходим с тобой в переулок, расскажешь, как срочно тебе Райхеля увидеть надо.
– В переулок? – глупо переспрашиваю.
– Да. Пока будешь стоять на коленках и "рассказывать", как срочно тебе надо босса повидать.
Слезы подступили к глазам. Мне хочется закрыть уши и дать волю эмоциям. Внутри такая буря… Но я знаю, если начну себя жалеть, то больше не смогу остановиться.
Я проглатываю слова охранника. Такие сальности я слышу не впервые. Но я почему – то даже и не думала, что попасть в клуб будет так сложно. Я пока ехала сюда на автобусе, то меня больше волновала встреча с Касьяном. Вспомнит ли он меня? Сильно ли он изменился?.. В моей голове все было легко и просто.
Охранник снова привлек мое внимание.
– Ну, так что, малышка? Сходишь с дядей Петей за угол?
Я собираюсь грубо ответить охраннику, послать так далеко и надолго, но не успеваю этого сделать. К ограждению выходит еще один мужчина. В отличие от охранника он одет в деловой костюм. Я почему – то смотрю на его обувь начищенную до блеска. Я с такой ясностью осознаю, что я не к месту. Обнимаю себя руками, чтобы не рассыпаться на части.
Зря я сюда пришла. Но надежда – та еще сука. А кроме нее у меня ничего нет. Буквально.
– Петр, сколько раз тебе говорить, что в рабочее время нельзя общаться с друзьями. Для этого есть выходные, – недовольно говорит мужчина.
