Хелен Дарлинг - Там, где не растет земляника

Этот маленький сибирский городок ничем не выделялся. Тут, как и в любом другом городе, сложились свои правила и традиции, появились свои известные люди. А в одной из школ училась обычная, на первый взгляд, девушка. О ней и будет наша история.

– Сонечка! Ты уже готова? Андрей греет машину…

«Мамин голос, – думала Соня, – невозможно спутать ни с каким другим. Он такой нежный, мягкий, спокойный… Одним словом, домашний. Но слышать одну и ту же фразу каждое утро – тут нужны очень крепкие нервы».

– Да, мам, сейчас спущусь! – бодро крикнула Соня, а затем, посмеиваясь, потянулась на кровати и спрыгнула на пол.

Для своих семнадцати лет Соня выглядела взрослой и вечно уставшей. Каштановые волосы обрамляли ее светлое лицо, на котором особенно выделялись карие глаза, а все линии были мягкие, еле заметные.

Когда Соня при полном параде (ведь сегодня последний звонок!) спустилась со второго этажа, где была ее спальня, на первый, прошло около пятнадцати минут.

– Ох, не знаю, как ты будешь в институте учиться, – вздыхала Елизавета, мама Сони, такая же высокая, стройная и темноволосая. – Эти твои постоянные опоздания на руку тебе не сыграют. Ведь это уже не школа…

– Мам, мы это уже обсуждали, – нервно отозвалась Соня, быстро прожевывая хлеб с вареньем. – Я буду поступать на следующий год. Общежитие в двух минутах от института, проблем не будет.

– Нет, поступаешь ты в этом году!

– Но…

– Никаких «но»! Разговор окончен, я жду в машине.

Как же раздражало такое поведение матери. Соню неприятно передернуло, так и хотелось закричать во весь голос. Но она, разумеется, проглотила это чувство вместе с бутербродом.

Мать вышла, захлопнув за собой входную дверь. Соня поморщилась и закрыла глаза. Она категорически не хотела поступать в институт в этом году. Она очень хотела отдохнуть год и понять, куда она вообще хочет пойти, ведь из-за бесконечных олимпиад и экзаменов на это совсем не было времени.

Усевшись на переднее сиденье рядом с мамой (у Андрея, старшего брата Сони, была «газель»), девушка подумала, что парнем быть намного легче. «Вот Андрей: после школы пошел в армию, вернулся, работал у матери в редакции, затем получил категорию “Д” и стал ездить на маршрутке. Голова ни о чем не болит. Никакой учебы – он даже ни разу о ней не подумал! – и мама всем довольна. А я как изгой! Лишь бы от меня избавиться…»

Но у Сони были еще две младшие сестры-близняшки, Даша и Катя, которые окончат школу только в следующем году, но уже сейчас знали, куда поступят, на какую специальность, и просто грезили этим дурацким, как думала Соня, временем.

Она посмотрела на свой дом – он был очень красив. Его оставил семье Кирилл, бывший муж Елизаветы и отец Андрея, когда уходил к другой женщине. С тех пор прошло много лет, «родственники» уже почти не общались. Отец самой Сони, как рассказывала ей мать, погиб, когда женщина была беременна двойняшками, – он был моряк, капитан… Но Соня вспомнила не об этом, а о том, что ей, оказывается, хочется уехать из этого дома и жить своей жизнью.

«Может, тогда бы все встало на свои места…» – блаженно думала Соня, пока они ехали в школу.

– …ПЕТРОВА! Ты так долго! Там Светлана Тимофеевна орет как прокаженная, то и дело упоминая твое имя!

Соню встретила на крыльце ее лучшая подруга, Кристина Северная, – тоже высокая, но блондинка, с резкими чертами лица и красивыми голубыми глазами.

– Привет, красавица! – засмеялась Соня и, поймав Кристю за руку, побежала вслед за ней в школу. – Мам, идите в спортзал! – крикнула она через плечо, уже поднимаясь по лестнице.

– Господи, Софи! – взмолилась Кристя, давая понять, что она нервничает. – У меня коленки трясутся, и я вот-вот разрыдаюсь!

– Успокойся ты. Кто тебе нужен в этой дурацкой школе? – Соня изобразила приступ тошноты. – Неужели Светлана Тимофеевна?

Девушки засмеялись и вошли в кабинет, где уже собрались все, кроме классного руководителя.

– Привет! – разнеслось по кабинету несколько голосов, обращенных к Соне; кто-то просто помахал.

– Я посадила нас за третью парту, второй ряд. Сейчас схожу за Тимофеевной.

Кристя скрылась из класса, а Соня уселась за парту и достала все тексты: песен, стихов и слов, которые ей предстояло озвучить на последнем звонке.

– Алло, – вяло проговорила Соня в трубку, забыв нажать «Ответить». – Блин! Алло!

– Ты чего такая злая? – послышался в трубке нервный и одновременно озабоченный голос Кристи.

– Привет, – засмеялась Соня, – да это я с телефоном ругалась.

Она потянулась и посмотрела на будильник – семь тридцать утра.

– Ты спятила? – заворчала Соня, переворачиваясь на другой бок и с головой укрываясь одеялом.

– Да ты только послушай! Русский перенесли на завтра! Я уже Тимофеевне позвонила, она обзванивает весь класс.

– Что? Завтра экзамен по русскому? – Соня откинула одеяло и уставилась в потолок. – Мой день рождения… – Она застонала.

– Ну, экзамен ведь утром, а отмечать будем вечером! Все путем! – попыталась приободрить подругу Кристина. – Да, так что я сейчас к тебе приду, будем решать тесты, нам еще штук десять надо… И правила друг другу рассказать. – Теперь Кристя была скорее взволнованной, чем нервной. – Все, вставай, я иду.

– Вот блин! – выругалась Соня, отключая телефон.

Она быстро умылась и, надев халат, спустилась по старомодной деревянной лестнице на первый этаж. Кристина жила на соседней улице, в нескольких домах от Сони, поэтому пришла буквально через десять минут после звонка.

– Доброе утро! – вежливо поздоровалась Кристина с Елизаветой, которая уже готовила завтрак. – Как вам наш последний звонок?

– Привет! Как-как… уревелась вся, вот как. А что это вы в такую рань не спите? Соню обычно до полдвенадцатого не разбудишь… – Елизавета ухмыльнулась.

– Завтра поставили экзамен по русскому, – с негодованием сказала Кристя и направилась к лестнице.

– Неужели вы сегодня делом займетесь? – с наигранным удивлением спросила Елизавета, на самом деле, видимо, весьма довольная тем, что ее дочь так рано встала и не просидит весь день в интернете.

Соня вбежала вслед за Кристей на второй этаж и вошла в свою комнату-кабинет, через которую вела еще одна дверь, в спальню. Кристина уже сидела за длинным рабочим столом, занимавшим всю стену под окном, и считала тесты.